|
На церковнославянском языке9 Мню́ бо, я́ко Бóг ны́ послáнники последния яви́, я́ко насмéртники: занé позóр бы́хом миру и áнгелом и человеком. 10 Мы́ [ýбо] бýи Христá рáди, вы́ же мýдри о Христе: мы́ нéмощни, вы́ же крепцы: вы́ слáвни, мы́ же безчéстни. 11 До ны́нешняго часá и áлчем, и жáждем, и наготýем, и стрáждем, и скитáемся, 12 и труждáемся, делающе свои́ми рукáми. Укоря́еми, благословля́ем: гони́ми, терпи́м: 13 хýлими, утешáемся {мóлим}: я́коже отрéби миру бы́хом, всем попрáние досéле. 14 Не срамля́я вáс сия́ пишý, но я́коже чáда моя́ возлю́бленная наказýю. 15 А́ще бо [и] мнóги пестуны и́мате о Христе, но не мнóги отцы́: о Христе бо Иисýсе благовествовáнием áз вы́ роди́х. 16 Молю́ же вáс: подóбни мне бывáйте, я́коже áз Христý. 17 А́ще ктó Бóжiй хрáм растли́т, растли́т сегó Бóг: хрáм бо Бóжий свя́т éсть, и́же естé вы́.
|
На русском языке9 Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти, потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. 10 Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. 11 Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, 12 и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим; 13 хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне. 14 Не к постыжению вашему пишу сие, но вразумляю вас, как возлюбленных детей моих. 15 Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием. 16 Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу. 17 Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм – вы. (1Кор.3:9-17) |
Ответьте на вопрос
Какой именно день покажет, устоит дело или нет?
Вы можете поделиться своими мыслями здесь
Наш комментарий
Еще в Ветхом Завете часто идет речь о Дне Господнем, который иначе называется «тот день». Под «тем днем» понимается день, когда Бог вмешивается в человеческую историю для суда или спасения. Пророки подчеркивают, что день, когда явится Господь, будет днем суда. Именно этот день и имеется здесь в виду — день Явления Божьего, Второго Пришествия и Суда.
Какие чувства и мысли это у вас вызывает?
Кого еще, кроме апостолов, можно назвать соработниками Божиими?
«Дело, которое он строил, устоит» — о чем идет речь?
Если мы – дом, то кто обитатель этого дома?
Как вы думаете, что можно назвать сеном и соломой, а что золотом и драгоценными камнями?
Вы можете поделиться своими мыслями здесь
Апостол называет нас Божиим строением, в основу которого положен Иисус Христос. Мы – Божие строение. Это значит, что Бог заботится о нас и мы не одиноки. Он Сам трудится над нами, хочет сделать Свое строение красивым и прочным, привлекает других сотрудников для работы над этим строением. Однако, каждый из Божьих сотрудников, хоть и старается Богу служить, но вкладывает в нас разные материалы. Кто-то – золото, серебро и драгоценные камни, а кто-то – сено и солому, которые сгорают в огне. Для нас это означает, что если в нас вкладывали сено и солому, нам будет тяжело, когда придут испытания и Суд Божий – ведь сено и солома не устоят и сгорят, а если вкладывали драгоценные камни и золото с серебром, то наше здание выстоит несмотря ни на что.
Как вы думаете, что такое золото и серебро, а что – сено и солома? Мне кажется, что золото и серебро – это то, что укрепляет нас в следовании за Христом, помогает нам держаться самого главного. Это постоянное напоминание нам о Христе, об Отце и о Духе Святом, о Распятии и Воскресении, о том, что ждет нас в будущем. Это призыв жить именно так, как заповедовал Христос, напоминание о том, что мы призваны к святости. С нашей стороны это память о Божьей любви к нам и готовность слушаться Христа. Прощать, в ответ на ругань в наш адрес говорить добрые слова, избегать того, что смущает нас или злит, молиться за обижающих, не беспокоиться о том, что будет с нами завтра и что мы будем есть и как выживать, а полагаться на Бога, не делать целью своей жизни зарабатывание денег, а стремиться в первую очередь послужить Богу, помогать бедным и не гордиться этим, не осуждать даже и тех, кто грешит откровенно и тяжело – каждый может покаяться. А солома — благочестивые вещи, которые не умножают в нас любовь к Богу и ближним, которые не про главное – выстаивание долгих служб и длинные очереди к мощам, пост без масла, агрессивные споры в интернете рада истины – в этом случае мы строим из сена и соломы, патриотизм. Какие-то из этих вещей не плохи сами по себе, но они сильно второстепенны. Можно спастись без долгих молитв, без строгих постов и без патриотизма. А без веры в Господа Иисуса Христа и жизни по заповедям спастись нельзя.
Но ведь речь идет о том, что в нас вкладывают разные материалы. Мы-то можем что-нибудь сделать сами? Апостол Петр говорит, что и мы сами должны «устроять из себя дом духовный» (1 Пет.2:5), наверно, тоже не из соломы, и Христос в конце Нагорной проповеди говорит: «Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое». (Матф.7:24-27). Многие сейчас заботятся о здоровой пище и, дорожа своим здоровьем, отвергают плохую. Многие стремятся к какой-то цели и отвергают то, что им препятствует. Так и нам надо, дорожа своим духовным здоровьем, рассматривать, чем нас кормят, и класть в стены нашего дома только золото и серебро, рубины и изумруды.
Апостол называет нас не только Божьей нивой и Божиим строением, но и говорит в итоге, что это за строение и Кто должен жить в этом доме. Мы – Божии, и Он относится к нам с огромной заботой. Как важно об этом помнить и самим не разорять этот храм – себя.
А какие мысли вызвал этот отрывок у вас?
Вы можете поделиться своими мыслями и ответить на вопросы здесь.
Прочтите толкования
Блаженный Феофилакт Болгарский. Толкование напервое послание к Коринфянам
5. Блаженный Феофилакт Болгарский. Толкование на первое послание к Коринфянам
Ибо мы соработники у Бога.
Мы учители — соработники Божий, содействующие Богу во спасении людей, а не виновники или податели спасения. Поэтому не должно ни презирать нас, ибо мы сотрудники Божии, ни гордиться нами; ибо все Божие.
А вы Божия нива, Божие строение.
Сказав выше: я насадил, продолжает сравнение, и называет их нивой. Если же вы нива и здание: то должны называться именем Владыки, а не пахарей или домостроителей, и, как нива, должны быть ограждены стеной единомыслия, а как здание, должны быть в единении между собой, а не в разделении.
Я, по данной мне от Бога благодати, как мудрый строитель, положил основание.
Называет себя мудрым строителем не из высокомерия, но желая показать, что мудрому строителю свойственно полагать такое основание, то есть Христа. А что сказал это действительно не из высокомерия, видно из слов его: по данной мне от Бога благодати, то есть моя мудрость не мое дело, но благодатный дар Божий.
А другой строит на нем; но каждый смотри, как строит.
Выше беседовал с ними о единении, а теперь говорит об образе жизни, называя строительством дела каждого человека.
Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос.
Не может, доколе пребывает мудрым строителем. Если же кто не мудрый строитель, то может положить иное основание; отсюда ереси. У вас, коринфяне, одно основание — Христос: поэтому и должны вы назидать на этом основании не то, что происходит от споров и зависти, но дела добродетели.
Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, — каждого дело обнаружится.
С того времени, как мы получили основание веры, каждый из нас строит на нем: одни строят добрые дела, которые бывают различны, иные больше, иные меньше, например, девство — как бы золото, честный брак — как бы серебро, нестяжательность — драгоценные камни, милостыня при богатстве-дело уже меньшей цены. Другие же из вас назидают худые дела, которые также бывают различных степеней. Те дела, которые удобнее могут сгореть, называются сеном и соломой, таковы: нечистота, идолослужение, любостяжание; те же, которые не столь легко сгорают, называются деревьями, таковы: пьянство, смех и им подобные пороки. Некоторые, впрочем, понимают и наоборот, то есть прежде упомянутые пороки называют деревьями, а последние сеном и соломой.
Ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть.
Днем называет день суда. В огне, говорит далее, открывается, то есть обнаруживается, каковы дела сами в себе, золото ли или что противное.
У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон.
Если у тебя серебро или золото, то дело твое уцелеет, и ты получишь награду; если же у тебя сено и тому подобное, то дело твое не выдержит силы огня (это значит выражение сгорит), но обнаружится, что оно худо. Если бы кто перешел реку огненную в золотом вооружении, то вышел бы на берег в более светлом виде; но если бы через ту же реку пошел другой с сеном, то не только не получил бы никакой прибыли, но погубил бы и себя. Так будет и с делами. Следовательно, вера без добрых дел не приносит пользы. Ибо вот здесь основанием служит Христос; но дела, совершаемые не по закону Христову, осуждаются на сожжение.
Впрочем сам спасется, но так, как бы из огня.
Сам он не погибнет так, как его дела, не перейдет то есть в ничтожество, но спасется, то есть сохранится целым, чтобы гореть ему в огне. И у нас о том дереве, которое не легко сгорает и обращается в пепел, говорят обыкновенно, что оно остается целым в огне, так что для сожжения его употребляется довольно много времени. Итак, грешник несет потерю от того, что трудился над такими делами, от которых погибает, и все свои усилия употребил на то, что не имеет бытия и не существует (ибо всякое зло есть нечто несуществующее), подобно тому, как если бы кто за большую цену купил себе труп вместо живого тела. Между тем сам, то есть грешник, спасется, то есть сохранится целым для вечных мучений.
Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?
Обращает речь к согрешившему. И смотри, как успешно приводит его в стыд. Именно; благодатью, данной нам, то есть обитанием в нас Духа, пристыжает согрешившего, хотя и не выставляет ясно лица его, но говорит вообще. Между тем, если мы храм Божий потому, что в нас живет Дух, то следует, что Дух есть Бог.
Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог.
То есть погубит. В этих словах выражается не проклятие, но предсказание о будущем.
Ибо храм Божий свят; а этот храм — вы.
Следовательно, блудник не может быть святым, так как он перестал быть храмом Божиим, изгнав освящающего его Духа. Кто же составляет этот храм? Вы, если пребудете чистыми.
Прочтите толкования
Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года (книга)
Блаженный Августин Аврелий. Слово в 9-ую неделю по Пятидесятнице. (Апостольское чтение)
Святитель Иоанн Златоуст. Как судить дела верующих (Апостольское чтение)
БлаженныйФеофилакт Болгарский. Толкование напервое послание к Коринфянам
БлаженныйИероним Стридонский. Толкование в 9-ую неделю по Пятидесятнице. (Евангельское чтение)
Уильям Баркли. Комментарии к Новому Завету (Евангельское чтение)
Митрополит Антоний Сурожский. Спасение утопающего Петра (Евангельское чтение)
В настоящее время в мире насчитывается приблизительно два миллиарда верующих во Христа людей. В I веке, в самом начале правления императора Нерона, когда апостол Павел написал свое Первое послание к Коринфянам, христиан в Римской империи было в лучшем случае несколько тысяч, то есть примерно в миллион (!) раз меньше, чем в сегодняшнем мире. Это как если бы в таком большом современном городе как Санкт-Петербург христиан оказалось всего-навсего около десяти человек. Казалось бы, – какими сплоченными должны были быть эти первые немногочисленные сообщества последователей Иисуса Христа, окруженные океаном равнодушных или враждебно настроенных язычников! В действительности же всё обстояло далеко не так, как это представляется многим, кто склонен идеализировать старину, и уж тем более времена апостольской древности. Писания апостола Павла открывают нам, что те первые христиане страдали недостатками не меньшими, чем наши современники и мы сами. Увы, психология людей, по-видимому, не изменяется. Соперничество, споры, разделения по самым разным поводам постоянно подрывали единство пока еще столь малочисленной Церкви. Апостол наглядно показывает всю абсурдность такой ситуации: «Разве разделился Христос?» Мыслимо ли вообще разделение Церкви как Тела Христова?
В читаемом ныне Послании к Коринфянам апостола беспокоит то, что новообращенные христиане были склонны не просто почитать своих руководителей, – что необходимо и справедливо, – но придавать им значение, подобающее только Самому Господу. «Разве во имя Павла вы крестились?», – риторически вопрошает он. Разумеется, это не так. Он – всего лишь слуга Иисуса Христа, Который послал его благовествовать, возвещать спасительную скорбь Креста и радостное чудо Воскресения. Апостол Павел – сеятель. Он засеял пашню словом Евангелия. Другие ее орошают. Апостол Павел – строитель. Он заложил фундамент. Другие на этом основании возводят само здание Церкви. Но, – и это апостол подчеркивает, – и вестники, и оросители, и строители, и пашня, и строение – всё и все принадлежат Богу, все подвластны делу Божию. Людям дозволяется и вверяется участвовать в том, что может сделать только Бог – каждому в меру того дара, какой каждому дал Господь (1Кор. 3:5). Разные сотрудники в Церкви с их разными дарами – не конкуренты и, конечно, не противники: они работают над одним делом. Также и сама Церковь не может смотреть на себя как на последовательницу или, еще хуже, служительницу того или иного человека, того или иного богословского или политического направления. Она – Церковь Бога.
Фундамент Церкви заложен. Он не может быть заменен другим. Ибо этот фундамент – не личное изобретение Павла, но Сам Иисус Христос, Распятый и Воскресший. Другие сотрудники Божии строят на этом основании, и каждый должен быть внимательным, как он строит. Непосредственно апостол Павел имеет в виду строителей-проповедников, которые действовали в Коринфе после него. Но в более широком смысле в созидании Церкви участвуют все христиане, каждый в свою меру. И кто бы ни продолжал строительство Церкви, за свой труд должен будет ответить на Суде Божием. Тогда обнаружится, чего стоит его работа.
Апостол следует пророческому образу Судного Дня как дня огненного испытания. Этот День придет «как огонь расплавляющий», «пылающий как печь». «И кто устоит, когда Он явится?» (Мал. 3, 2; 4, 1). Огонь Суда покажет, какой строительный материал был привнесен в созидание Церкви. Было ли это золото любви, серебро и драгоценные камни добрых дел, или же в ход шли деревянные доски тщеславия, сено и солома земного успеха и благополучия? Кто внес в дело Божие нечто стойкое, непреходящее, тот, как работник Божий, «получит вознаграждение». В чем же будет состоять эта награда за выполненную работу? Она должна быть, конечно, понята образно, как радость о плодах труда, в который вложено столько собственных сил. Но, – будем реалистами, – мы знаем, что дело любого человека не безукоризненно. И многим придется «понести урон», видя, что немало из того, что он делал в жизни, не выдержав огненного испытания, «сгорит».
Апостол Павел, будучи мудрым учителем, далек от того, чтобы внушать своей пастве парализующий страх перед Судом Божиим. Нет, он вовсе не ожидает уничтожения недостойных сотрудников. Конечно, все ложное и недостойное будет истреблено. Но ведь и нерадивые строители пытались трудиться и что-то сделать для Христа. Их неудача – плод человеческой немощи, лени или недомыслия. Поэтому апостол пишет о конечном спасении и тех, кто недостаточно хорошо исполнил свою задачу «строительства». Эта мысль о спасении беспечных тружеников связана с его глубоким убеждением, что спасение человека всегда – незаслуженный дар благодати Божией, а не заслуга человека. Однако высказывания апостола столь же мало ведут и к ложной уверенности в полной безопасности. Спасение для «понесших урон» будет связано с известными неприятностями. Они будут спасены как погорельцы, которых спасают из огня (ср. Ам. 4, 11). Иначе говоря, они должны будут пережить тот факт, что их работа в Церкви мало что стоила, в то время как другим, как и самому апостолу Павлу, крепость Церкви, стоящей на прочном основании и выстроенной из стойких и дорогих материалов, принесет честь и похвалу (ср. Флп. 2, 16).
Прямо обращаясь к Церкви, то есть ко всем нам, верующим, апостол, как бы взывая к нашему согласию, спрашивает: «Разве не знаете, что вы – храм Божий, и в вас живет Дух Божий?» Этот образ, с одной стороны, говорит о том, что Церковь принадлежит Богу: это Он сотворил Церковь. С другой стороны, представление о храме говорит о том, что Церковь – место Его присутствия; в ней живет Дух Божий. Конечно, «Дух дышит, где хочет» (Ин. 3:8), но в Церкви, как некогда в ветхозаветном храме, особенно ощутима близость Бога. Дух Божий присутствует в Церкви не только тогда, когда верующие собираются на богослужение, но и в их обычной жизни, в трудных и будничных испытаниях. Присутствие Божие в Церкви проявляет себя в поведении ее членов. Именно так оно становится явным для всех. Тем больше ответственность тех, кто легкомысленно относится к цельности Церкви, даже к самому ее существованию, иногда сознательно и целенаправленно внося в Церковь партийные разделения и расколы. Поэтому апостол Павел строго предостерегает всех тех, кто разрушает Церковь своей сомнительной мудростью, своим тщеславием и притязанием на исключительное знание истины. На тщетность их разрушительных действий указывал Сам Господь, говоря: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18). Но Церковь является неприкасаемой собственностью Бога. Поэтому те, кто, пусть и тщетно, покушаются на нее, неизбежно понесут наказание.
Итак, в нашем отрывке речь идет о трех категориях христиан. Одни – мудрые строители Церкви – в День Господень обретут спасение и получат награду: Бог – любящий Судия. Вторые – строители нерадивые и ленивые – понесут урон, хотя и спасутся: Бог – милостивый Судия. Третьи – разрушители – будут наказаны: Бог – Судия строгий, справедливый и нелицеприятный. Мы все должны об этом помнить.
2. Святитель Феофан Затворник. Толкование в 9-ую неделю по Пятидесятнице. (Апостольское чтение)
9 Ибо мы соработники у Бога, а вы Божия нива, Божие строение.
Показывает причину, почему труд ценится. Потому что мы сотрудники Божии. Ему угодно было избрать нас в орудия соделания спасения вашего и других; Он и ценил труд наш, ибо чрез него исполняется Его отеческое хотение спасать. «Мы, учащие, говорит, есмы сотрудники Божии, содействующие намерению Его, спасти всех хотящего; но не мы содеватели или дарователи самого спасения. Ни презирать нас не следует, яко сотрудников Божиих, ни нам возноситься: ибо все Божие» (Феофилакт).
Мы, соработники Богу, а вы – Божие тяжание – γεωργιον, – Божия нива, но не праздно стоящая, а возделываемая, вы – земледелище. Божия нива есть и Богу принадлежащая, и Богом возделываемая. – К этому сравнению, прежде начатому, прилагает новое – со зданием. Вы Божие здание, – οικοδομη, – не конченное и праздно стоящее, но здание, в процессе созидания, вы – созидаемое Богом здание. – Отсюда следует: итак, вы должны все свое к Богу относить, и Божиими себя считать, а не Павловыми или Аполлосовыми. «Если вы – Божия нива, то вам следует носить имя не возделывающих, но Божие, ибо нива называется именем не земледельца, а господина ее. Божие здание есте. Также и здание принадлежит не строителю, а господину… Если вы – здание, то вам не должно распадаться на части; иначе не будет здания. Если вы – нива, то вам не должно разделяться, но ограждаться одним оплотом единомыслия» (святой Златоуст).
Это разъяснение значения святых Апостолов должно было отрезвить и заправлявших толками, и тех, кои увлекались ими. Они, верно, представляли себе Апостолов философами, которые сами изобретали свою философию и свое имя давали и философии, и последователям; Апостол показал, что такое понятие неприложимо к ним, и тем разорил основу, на которой утверждались толки. Это похоже на прежнее: Еда Павел распятся по вас?
10 Я, по данной мне от Бога благодати, как мудрый строитель, положил основание, а другой строит на нем; но каждый смотри, как строит.
Вы – Божие здание, сказал он. Но Бог устроил из вас здание чрез меня, как сотрудника Своего. Его благодатными пособиями снаряженный, – то есть и ведением премудрости Божией, и нравственною силою, и даром чудотворений,– я, как знающий свое дело строитель, положил основание зданию из вас Божию и возвел его до некоторой полноты. Но все, что я сделал, можно считать только положением основания. И примем это за исходную мысль: пусть я положил основание, а другой строит на нем, возводит здание. К чему обязывается прежде всего сей надздатель? – К тому, чтобы внимательно вникнуть и достаточно уяснить себе, как следует возводить здание. Хотя мною только основание положено, но тут уже дано и полное предначертание здания. В вещественных зданиях основание указывает только наружную форму здания, а в духовных не так: тут основание предуказывает и план всего здания, и характер его, и то, из каких материалов оно должно быть построеваемо. Кто берется назидать, тот должен все это хорошо уразуметь и потом со всем вниманием возводить здание: да блюдет, како назидает.
К чему такая речь, после выясняется. Здесь Апостол останавливает внимание лишь на том, чтоб взявшегося возводить здание заставить призадуматься, понял ли он, как следует, что и как должен делать, начав здание на готовом основании, и притом таком, которое все указывает. Основавши Церковь в Коринфе, Апостол пошел в другое место; после него приходил Аполлос и продолжал созидание Церкви. Этот продолжал дело совершенно в духе святого Апостола Павла, следовательно верно, безукоризненно. Не его и имеет святой Павел в виду. Но когда и Аполлос отбыл оттуда, там поднялись из местных мудрецов более других способные и более других образованные и говорливые, и выступили в качестве вождей для братий меньших. На них он метит. Но вместе, как и всякий христианин есть маленький образчик Церкви, и тоже получил от Апостола основание в себе созиданию спасения верою в Господа; то и всякий должен был видеть в этом доброе себе напоминание: блюди, как ты назидаешь. Святой Златоуст и говорит: «Здесь, мне кажется, он обращает их к подвигам жизни». Экумений продолжает: «Призывает их к достодолжной жизни, именуя назиданием деятельность каждого. И блюди каждый, как назидать на основании положенном, то есть имея веру, и самого Христа, чтоб творить благие дела».
В словах: яко премудр архитектон – не та мысль, что он называет себя премудрым, тут только сравнение; когда какой мудрый архитектон кладет основание, то кладет должное, прочное, самое лучшее основание. Такое именно основание и я положил, или лучше, Бог чрез меня; ибо все, что делаю, делаю по данной мне благодати. Удар мысли не на мудрости полагателя основания, а на прочности основания, или его неотменности, на том, что положено основание, которого нельзя изменять, ибо оно есть единственное в здании духовном. Об этом он и говорит тотчас. Но хоть и то принять, что он себя назвал премудрым, то и это не в той мысли, что «превозносит себя, но представляет им пример и показывает, что мудрому свойственно полагать одно (единственное) основание. И смотри, как он и здесь соблюдает смирение. Назвав себя премудрым, он не приписал этого себе, но наперед всего себя предал Богу и тогда уже так назвал себя: по благодати, говорит, Божией, данней мне. Вместе с тем он внушает, что все – Божие» (святой Златоуст).
11 Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос.
Как мудрый архитектор кладет самое лучшее основание, которого заменить лучшим нельзя, так я положил в вас такое основание, которого другого и быть не может. Единственное основание духовного здания Церкви и душ верующих есть то, которое я положил, то есть Иисус Христос. Это то же, что: несть иного имене под небесем, о немже подобает нам спастися. Или что выше: не судих ведети что в вас, точию Иисуса Христа и сего распята. Все таинство веры в этом. Коротко можно описать его так: Бог, в Троице поклоняемый, спасает нас в Господе Иисусе Христе, Сыне Божием единородном, воплотившемся и умершем на кресте; верующие в это, чрез крещение вводятся в общение сей крестной смерти и, получая всепрощение, сподобляются начатков обновления духа, в который потом вселившись, Дух Божий ведет обновляемого чрез труды доброделания и чрез подвиги самоотвержения и самоумерщвления, и чрез благодушное терпение всего находящего, к совершенному обновлению, чтобы совершенно чистым и безукоризненным предстать он мог пред лице Господа в день второго пришествия Его. Основаие спасения посему, в таинственном сочетании с распеньшимся Господом и затем в устроении такой жизни, которая вся была бы спострадание Господу. Чрез это святой Апостол сказал вожакам: вот куда надобно направлять ум всех, к чему возбуждать желания и начинания; и всем вот о чем заботиться вам должно, как бы пребыть в сочетании с Господом Распятым, чрез сораспятие с Ним – распятием страстей и похотей, и несением креста своего.
«Будем строить, учит святой Златоуст, на этом основании и держаться на нем, как ветвь на лозе виноградной, и пусть не будет никакого разделения между нами и Христом; ибо если отделимся от Него, то немедленно погибнем. Ветвь втягивает в себя сок потому, что соединена с лозою, и здание стоит потому, что связано (с основанием и с собою); а что отрывается, то погибает, потому что ни на чем не держится. Посему будем не просто держаться Христа, но прилепляться к Нему: ибо, если отделимся, погибнем. Удаляющии себе от Тебе, погибнут, говорит Писание (Пс. 72:27). Будем же прилепляться к Нему, и прилепляться делами; ибо соблюдаяй, говорит, заповеди Моя, той во Мне пребывает (Ин. 14:20–21). Он (Апостол) внушает единение с Ним многими сравнениями. Смотри: Он глава, мы тело; между главою и телом может ли быть какое расстояние? Он основание, мы здание; Он лоза, мы ветви; Он жених, мы невесты; Он пастырь, мы овцы; Он путь, мы идущие; мы храм, Он обитатель; Он первенец, мы братия; Он наследник, мы сонаследники; Он жизнь, мы живущие; Он воскресение, мы воскресающие; Он свет, мы просвещаемые. Все это означает единение и не допускает никакого разделения, даже малейшего. Ибо кто отделился немного, тот потом отделится и много. Так тело, получив хотя малую рану от меча, портится; здание, разщелившись хотя немного, разрушается; и ветвь, отломившись от корня хотя немного, делается негодною. Таким образом, это малое есть уже не малое, но все почти. Посему, когда мы погрешим в чем-либо таком, или почувствуем леность, не будем презирать этого малого, потому что, будучи оставлено в небрежении, оно скоро сделается великим. Так, одежда, если начинает раздираться и будет оставлена в небрежении, вся раздирается, и кровля, если обнажится от нескольких черепиц и будет оставлена в небрежении, разрушится весь дом».
12 Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, —
Указавши основание и в нем план, масштаб и характер здания, Апостол далее этих предметов не касается, потому что для его цели достаточно было остановить внимание лишь на материалах здания. Эти материалы он указывает не поименно, а метафорически, давая свободу разумным самим понять, в чем дело. Видно только, что он хотел означить материалы прочные, и материалы непрочные. Прочные – золото, серебро, камни дорогие, а непрочные – дерево, сено и тростник. Нет нужды доискиваться, что под каждым их них в частности разумеет Апостол; довольно определить, что прочно и что непрочно. Прочно, что сообразно с основанием, непрочно, что несообразно с ним. Ибо само основание столько прочно, что его ни сдвинуть, ни заменить невозможно, потому и все сообразное с ним будет твердо и прочно.
Но наперед надо определить, что разуметь под назданием, учение ли учителей, или жизнь каждого христианина? – По цели Апостола, ближе бы разуметь учение учителей; но как он говорит вообще, то не дивно, что то и другое хотел внушить, – учителям, чтоб здраво учили, и каждому христианину, чтоб жил как должно. Феодорит пишет: «Иные утверждают, что сие у Апостола сказано о догматах, а я думаю, что он говорит сие о деятельной добродетели». – Стало, в его время мнения раздвоялись. Святой Златоуст под словом: кийждо да блюдет, како назидает, сказал: «Здесь, мне кажется, он обращает их к подвигам жизни». Но потом, изъясняя смысл положенного основания, говорит: «Слова Апостола означают следующее: я возвестил Христа, дал вам основание; смотрите, как вы строите на нем, – не с целью ли – отклонять от Него учеников и привлекать к каким-нибудь людям? Не будем же увлекаться ересями». – Из сего видно, что святой Златоуст под назданием разумел учение и учителей, и жизнь верующих. Хотя он потом преимущественно беседует о последней, но этого требовали цели его бесед, всегда нравственные.
Какое же учение прочно? – То, которое прямо развивается из положенного основания и на нем утверждается. То есть когда учители о том только и стараются толковать своим ученикам, как устроилось спасение и как спастись; то есть как Бог создал нас и в раю поставил, как пали мы, как милосердый Бог не оставил нас в нашем падении, а благоволил устроить нам спасение, не пощадив Сына Своего единороднаго, как Сын Божий пришел на землю, воплотился, пострадал и умер на кресте ради нашего спасения; как затем воскрес, вознесся на небеса и Духа Святого ниспослал для устроения спасения каждого лица; как сии лица благодатию Божиею призываются ко спасению, приобщаются таинственно смерти Господней и, получив новую жизнь, ведутся к совершенству чрез произвольные и непроизвольные лишения и скорби и чрез смерть препровождаются в область предначинательного блаженства с Господом. Кто учит все об этом, и притом так, как все сие изображено в Новом Завете, предызображено в Ветхом, как изъяснено святыми отцами и содержится святою Церковию, учит просто, внятно, имея в виду одно то, чтобы созидать души слышащих, – того учение прочно, как золото, серебро и камение честное. – Но кто уча, хотя не нарушает догматов, но учит все о сторонних предметах, которые только голову забивают и гордое мнение об учености возбуждают, – и в нем, и в тех, которые наслушаются его, или кто, уча, излагает предметы веры более по соображениям разума, чем как они преподаны в откровении, как будто они от этих соображений собственно и силу получают, – или кто, уча о жизни христианской, всячески старается прикрыть обязательную суровость сей жизни, вместо креста вводя самоугодие и утешность и тем испраздняя крест Христов,– кто так и подобно сему учит, того учение непрочно – оно сено, тростник, хворост. Сюда относятся и толки коринфских партий,– мелочные,– плод легкомыслия и праздности.
Чья жизнь прочна? – Того, кто сочетавшись таинственно с смертию Христовою и получив новую жизнь во Христе, и благодатию Святаго Духа укрепившись в сердце своем, умеет глубже и глубже входить в сораспятие Господу, ни в чем не поблажая самоугодию, постоянно распиная плоть со страстьми и похотьми, готов будучи скорее умереть, чем поблажить в чем себе, или нарушить в чем хотя малую сознаваемую заповедь, и все это делая не из страха какого, а из любви к Господу распеньшемуся и живот нам смертию Своею даровавшему. Кто так настроен, того правила жизни и дела суть злато, сребро и камение честное. Кто же, не нарушая заповедей явно, хотя ведет исправную жизнь, но о том, чтобы хранить для Господа сердце чисто, и для того быть с собою в борьбе и в пособие к ней держать себя в подвигах самоотвержения, никакой заботы не имеет и потому ни в каких утехах и удовольствиях, возможных на земле и введенных духом века сего в порядки жизни, себе не отказывает, не считая их противными кресту Христову, который нести обязан всякий христианин, того правила жизни и дела непрочны. Они – сено, тростник, хворост.
Заметить надобно, что в этой половине вразумления (10–15) Апостол здравому учению учителей и истинно-христианской жизни христиан противополагает не лжеучителей и не явных грешников, а таких учителей, кои держатся на положенном основании и трудятся на сем основании возводить здание учения, только материал берут непрочный – ученость, к делу не относящуюся, и подобное, – и таких христиан, которые не хотят душу свою губить, но мнятся спасать ее и делают для того дела подручные, то есть тоже возводят здание спасения, но при этом и отказывать себе ни в чем не отказывают, – материал у них – сено и тростник.
13 каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть.
Теперь не видно, говорит. И учители пользуются славою, и христиане степенные почетом. Но придет день, когда все приведено будет въявь. Явлено будет и дело каждого, которое наздал он на принятом основании веры, – учителей – здание учения, и всех христиан – здание дел во спасение.
День бо явит. Это день суда. Явление Господа на суд изображается так, что ему предшествует огненная река. Она есть знамение неумытности суда, от которого ничто укрыться не может, и все открытое получит праведную, нелицеприятную оценку, и затем воздаяние. Это же выражает и Апостол, говоря, что день тот огнем открывается: и когождо дело, яковоже есть, огнь искусит. Апостол представляет такую картину, что всякий должен пройти сквозь огонь, предшествующий Господу, чтоб, представ Ему, получить награду. Этот проходимый огонь искусит дело каждого, каково оно,– прочно или непрочно. Тут – образное выражение того, что суд Божий точно определит, чего стоят дела каждого.
14 У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду.
Вот какая картина! Каждый, какой наздал на основании веры домик себе, в том и живет, как здесь, так и за гробом; в том станет он и пред лице огненной реки, текущей пред Господом. Она перекатится чрез каждого. Чей домик останется цел при переходе чрез него огня, тот получит мзду от Господа Судии;
15 А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня.
…а чей сгорит, тот отщетится, то есть увидит, что весь труд его был тщетен: напрасно протрудился, тщетную питал надежду, сам себя обманывал, думая, что строит дельно. Очевидно, кого разумеет под сими последними Апостол и кого под первыми. Под этими – таких, которых учение и жизнь – сено и тростник, а под теми таких, которых учение и жизнь – золото и серебро.
Что же будет тем, которого домик сгорит?! – Он спасется, такожде якоже огнем. Место это темно и подало повод к разным толкованиям. Слово: спасется означает, что он останется цел: домик его сгорит, а он не сгорит, не уничтожится. Что же будет с ним? Слова: такожде якоже огнем – указывают на сравнение. Возьмем это сравнение, и получим: спасется так же, как спасаются те, которых огонь захватывает в доме. Кругом огонь, надо бежать сквозь него. Что тут бывает? Иной пробежит почти не опаленный, другие – в разных степенях опаления, а иной так и остается в огне. Подобное сему будет и с теми, коих на огне суда домики погорят. Одни пойдут в огонь, другие получат иные разные степени наказания; а иные и помилованы будут. Ибо хотя все они виноваты, что строили не из прочного материала, но виновность их может иметь разные степени. Иной может быть и без вины виноват; трудился над строением непрочным, не зная лучшего образа строения; или может быть по обстоятельствам не успел взяться за лучшее, или еще почему-либо заслуживает извинения.
16 Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас?
Что выше сказал: вы Божие здание (стих 9), то же теперь говорит: храм Божий есте. Выразил это вопросом: не весте ли, показывая несомненность сей истины и общеизвестность ее. Они все знали, что так есть, потому довольно было вопросом посильнее вставить сию истину в сознание, чтоб ею вразумить, не распространяясь в объяснении ее и доказывании. С сознанием, что они все один храм Божий, должно было прийти на мысль и то, что храм обыкновенно хотя есть многочастное здание, но единое, нераздельное. При этой мысли совесть не могла им не напомнить: у нас же что? – Мы разошлись по разным главам, кто под одного, кто под другого, кто под третьего учителя. Выходит, мы разломали храм Божий на части, здание Божие разорили. И Дух Божий живет в вас. И это также всем было ведомо. Ибо все явно принимали чрез возложение рук дар Святого Духа, и Он действия Свои проявлял осязательно в собраниях их. Что напоминает сим Апостол? – То, что разделение, начавшееся среди них, может повесть к тому, что Дух Божий отойдет от них. Как сосуд, пока не разбит, держит в себе и хранит аромат какой, а когда разобьется, аромат выходит, так и у них могло быть, что по причине разделения, они лишатся Духа. Эти слова относятся ко всему обществу и его вразумляют, а следующие касаются прямо вождей разделения.
17 Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм — вы.
Хотя вообще говорит он: аще кто растлит, но явно намекает на тех, которые произвели и поддерживали разделение. Он не говорит, что они уже растлили, – в таком случае Апостол и писал, и действовал бы иначе, – но и не почитает маловажным сделанного уже, основательно предполагая, что если продолжится то же положение дел, то разделение укоренится, особенно когда какие-либо случайности увеличат разделяющее средостение. Тогда это уже будет настоящее растление. Он и устрашает их возможностью такого исхода дела. Начато по легкомыслию и от праздности, а может вот чем кончиться: Церковь разделится – растлится. Вина вся на вас падет. Но смотрите, какой тогда падет на вас приговор: аще кто храм Божий растлит, растлит сего Бог. «Растлит, то есть предаст погибели. Апостол не проклинает, а предсказывает» (святой Златоуст). Какого можно ожидать еще сильнейшего вразумления?! Чувствуется меч над головою.
Почему такая кара за растление храма Божия? – Потому, что он свят, а свят потому, что есть Божий и есть жилище Духа, основание же его – Христос Господь. Кто растлевает храм, тот грешит прямо против Бога, в Троице поклоняемаго. Гамалиил, когда власти иудейские полагали расстроить Церковь Иерусалимскую, отвращал их от этого, устрашая: да не како богоборцы обрящемся (Деян. 5:39). Та же мысль и здесь.
Иже есте вы. Намеренно прибавил это слово Апостол, давая разуметь: вот что вы! – Опять обращается ко всему обществу верующих и дает им урок: как вы, имея такое высокое значение, позволили поставить себя в такое положение, что можете потерять Духа. Вместе же и зачинщикам разделения внушал: вы так легкомысленно взглянули на это общество святых и начали раздирать его на части, а оно вот что есть!
Такие мысли видятся в сих стихах (1 Кор. 3:16, 17) по ходу речи Апостола. Но они вне контекста могут быть прилагаемы к ересеначальникам и грешникам не кающимся. Ересь растлевает Церковь; грех смертный – душу. За растление Церкви отвечает ересеначальник: растлит его Бог. А за грех смертный, неочищаемый покаянием, отвечает грешник. И его растлит Бог, то есть погубит, если не покается, если не здесь, ибо и это бывает иногда, то всячески там – в другой жизни. Эту последнюю мысль о растлении храма души грешником раскрывает святой Павел ниже, когда предостерегает от блудодеяния (1 Кор. 6:15–20).
Блаженный Августин Аврелий. Слово в 9-ую неделю по Пятидесятнице. (Апостольское чтение)
Но, говорят, христиане-католики в основании имеют Христа, от единства с Которым они не отступают, и хотя бы на этом основании они строили самую худую жизнь, вроде дерева, сена и соломы, правая вера, по которой Христос есть для них основание, хотя и с ущербом, – так как то, что созидается на этом основании, будет сожжено, – но может рано или поздно спасти их от вечности этого огня. Таким пусть кратко ответит апостол Иаков: «Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его?» (Иак. 2:14). Но, возразят, кто же это тот, о ком говорит апостол Павел: «Сам спасется, но так, как бы из огня»? Спросим вместе и мы, кто это такой; хотя вне всякого сомнения, это не тот (кого разумеют они), чтобы не оказались противоречащими друг другу изречения двух апостолов, когда один из них как бы говорит: «Хотя бы кто имел за собою и дурные дела, его спасет вера посредством огня», а другой: «Если кто добрых дел не имеет, разве вера может его спасти?»
Мы определим, кто может спастись посредством огня, если прежде определим, что значит иметь в основании Христа. На этот раз лучше всего обратиться к самому этому сравнению; в здании ничто не кладется прежде основания, поэтому Христос служит основанием только для того, кто носит Его в своем сердце так, что выше Христа для него не существует ничего земного и временного, даже и дозволенного. Если же подобные предметы он ставит выше Христа, то хотя, по-видимому, и имеет Христову веру, но основанием для него служит не Христос; а если при этом, преступая спасительные заповеди, он совершает недозволенное, то не тем ли более очевидно, что он Христа повелевающего или дозволяющего ставит не впереди, а позади, предпочитая постыдно следовать собственной похоти вопреки Его повелениям или дозволениям? Таким образом, если кто-либо из христиан любит блудницу и, прилепляясь к ней, становится одним с нею телом (1 Кор. 6:16), такой уже в основании имеет не Христа. Если же кто любит свою жену, если любит ее по Христу (Еф. 5:25), то кто будет сомневаться, что основанием для него служит Христос? Но если даже он любит ее и по веку сему, плотски, в страсти похоти, как и язычники, не знающие Бога (1 Фес. 4:5), то и это по снисхождению дозволяет апостол, или лучше – сам Христос через апостола. Отсюда, и такой может в основании иметь Христа. Ибо, если ни одну из этих привязанностей или пожеланий он не ставит выше Христа, то хотя и строит из дерева, сена и соломы, Христос все же остается для него основанием; почему он и спасется посредством огня. Удовольствия этого рода и земные привязанности, извинительные ради супружеского союза, будут сожжены огнем бедствия, к которому относятся вдовство и все те несчастья, которые их разрушают. Для того, кто строил, постройка эта будет убыточна – он не будет обладать тем, что строил; и тяжкие страдания причинит ему потеря того, пользование чем его услаждало. Но посредством этого огня он спасется ради основания, потому что если бы гонитель предложил ему вопрос: это ли, или Христа предпочитает он иметь, – он предпочел бы Христа.
Вот, по словам апостола, человек, строящий на основании из золота, серебра, драгоценных камней: «Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу» (1 Кор. 7:32). А вот другой, строящий из дерева, сена, соломы: «А женатый заботится о мирском, как угодить жене» (1 Кор. 7:33). «Каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается» (1 Кор. 3:1). Это самое бедствие апостол и называет огнем, как читается то в другом месте: «Сосуды скудельничи искушает печь, а мужей праведных испытание – бедствия» (Сир.27:5). «Огонь испытывает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит (ибо то, чем каждый озабочен о Господнем, как угодить Господу, остается), тот получит награду (т. е. получит то, о чем заботился); а у кого дело сгорит, тот потерпит урон (так как не будет уже обладать тем, что любил); впрочем сам спасется (ибо никакое бедствие не могло сдвинуть его с основания), но так, как бы из огня» (1 Кор. 3:11–15). Ибо чем обладал он не без обольстительной любви, с тем расстается не без жгучей скорби. Так, по моему мнению, объясняется тот огонь, который никому из них не будет в осуждение, но одного обогатит, другому причинит ущерб, а испытает – обоих.
А если бы в указанном месте мы захотели разуметь тот огонь, о котором Господь скажет стоящим по левую сторону: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный» (Мф. 25:41), так что к числу их принадлежали бы и те, которые строили на основании из дерева, сена и соломы, но которые по истечении времени, определенного сообразно с их грехами, освободятся от этого огня в силу доброго основания, то кого мы должны будем разуметь под стоящими направо, коим будет сказано: «Приидите благословенные Отца Моего, наследуйте Царство» (Мф. 25:34), если не тех, которые строили на основании из золота, серебра и драгоценных камней? Но в этот огонь, о котором сказано: «Каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытывает дело каждого, каково оно есть», если его разуметь здесь, должны быть посланы те и другие, т. е. стоящие и направо, и налево. Ибо в указанном огне должны быть испытаны те и другие. А если он испытает тех и других, так что чье дело пребудет, т. е. то, что он строил, огнем не будет сожжено, тот получит награду; а чье дело сгорит, тот потерпит осуждение; то, очевидно, огонь этот не есть огонь вечный. В вечный огонь будут посланы одни только стоящие по левую сторону на последнее и вечное осуждение, между тем как этот огонь служит испытанием и для стоящих направо. Но он испытанием служит для одних так, что постройка их, которая окажется опирающеюся на основание-Христа, не будет сожжена и истреблена, у других же то, что они построили, сгорит, и потому они потерпят ущерб; впрочем, сами спасутся, потому что в силу преимущественной любви ко Христу непоколебимо держались Его, как основания. А если спасутся, очевидно, станут по правую сторону и вместе с прочими услышат: «Приидите благословенные Отца Моего», а не по левую, где станут те, которые спасены не будут и потому услышат: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный». Ибо от огня того никто из них не спасется, так как все они пойдут в муку вечную (Мф. 25:46), где червь их не умирает и огонь не угасает (Ис. 66:24), в котором они будут мучиться день и ночь во веки веков (Откр. 20:10).
Но если скажут, что этого рода огонь претерпевают души умерших в промежуток времени после смерти сего тела до тех пор, пока не наступит день, который по воскресении тел будет последним днем осуждения и воздаяния; что его не испытывают те, которые не имеют нравов и привязанностей такого рода, чтобы нужно было сжечь их дрова, сено и солому, а испытывают те, которые приносят с собою такого рода постройки; что, наконец, испытывают они его или только там, или здесь и там, или же здесь, потому что там нет огня преходящих бедствий, сжигающего все временное и заслуживающее извинения; такого мнения я отрицать не стану, потому что оно, может быть, и верно. Действительно, сама уже смерть тела, получившая начало от совершения первого греха, может относиться к такому бедствию; так что следующее за нею время каждый чувствует себя сообразно со своею постройкой. И точно так же венчающие мучеников и испытываемые некоторыми христианами гонения, подобно огню, испытывают постройки того и другого рода, и одни из этих построек сжигают вместе с самими строителями, если основанием в них оказывается не Христос, другие – без строителей, если основанием им служит Христос, потому что сами строители спасутся, хотя и с ущербом; наконец, третьих совсем не касаются, потому что находят их такими, что они остаются навеки.
Затем, и в конце века, во время антихриста, наступит такое бедствие, какого раньше никогда не было. К тому времени на наилучшем основании, которым служит Христос Иисус, возведено будет и из золота, и из сена весьма много построек, чтобы огонь испытал те и другие и из-за одних был причиною радости, из-за других – причиною осуждения; хотя тех самих, у кого окажутся эти постройки, он не коснется ради незыблемого основания. А кто по человеческому обычаю, по плотской любви предпочитает Христу, не говорю жену, плотским соитием с которой пользуются для плотского удовольствия, но и другие родственные связи, чуждые этого рода удовольствий, такой в основании имеет не Христа, и потому огнем не будет спасен, а будет осужден, потому что не может быть со Спасителем, Который весьма ясно говорит: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10:37). Но кто к этого рода узам привязан плотски так, что не ставит их выше Господа Христа, а скорее готов бывает лишиться их, чем Христа, если к этому принуждает его какое-либо испытание, тот посредством огня будет спасен, потому что насколько снедает его скорбь, необходимо проистекающая от утраты этих предметов, настолько сохраняет любовь. И действительно, кто любит отца, мать, сыновей, дочерей во Христе, заботясь о том, чтобы они наследовали царство Христа и соединились с Ним; иначе – если любит в них то, что они суть члены Христовы; в таком случае невозможно, чтобы любовь его подлежала истреблению вместе с дровами, сеном и соломой; напротив, она должна считаться золотой, серебряной и драгоценной постройкой. Да и как он может любить больше Христа тех, кого любит именно ради Христа?
4. Cвятитель Иоанн Златоуст. Как судить дела верующих (Апостольское чтение)
Не говори мне: где же справедливость, если мучение не будет иметь конца? Когда Бог делает что-либо, повинуйся Его определениям и не подчиняй их умствованиям человеческим. Притом разве это несправедливо, если человек, получивший сначала тысячи благ, а потом совершивший достойное наказания и не сделавшийся лучше ни от угроз, ни от благодеяний, подвергается наказанию? Если ты требуешь справедливости, то по закону правды нам следовало еще в начале тотчас же погибнуть; а лучше, и тогда это было бы не по одному закону правды, но было бы действием и человеколюбия, если бы мы и это потерпели. Кто оскорбляет человека, не причинившего ему никакого зла, тот по закону правды подлежит наказанию; если же кто своего благодетеля, не обязанного ему ничем, но оказавшего ему бесчисленные благодеяния, единственного виновника его бытия и притом Бога, вдохнувшего в него душу, даровавшего тысячи благ и хотевшего возвести его на небо, если такого (благодетеля), после таких благодеяний, не только оскорбляет, но и каждый день огорчает своими делами, то какого прощения он будет достоин? Не видишь ли, как (Бог) наказал Адама за один грех? Он, скажешь, дал ему рай и удостоил его своего великого благоволения? Но не одно и то же – грешить, наслаждаясь благоденствием, или – проводя жизнь в великой скорби. То и тяжко, что ты грешишь, находясь не в раю, а среди бесчисленных бедствий настоящей жизни, и не вразумляешься несчастьями; это подобно тому, как если бы кто делал зло, будучи связанным. (Бог) обещал тебе блага больше рая; еще не дал их, чтобы ты не обленился во время подвигов, но и не умолчал о них, чтобы ты не ослабевал в трудах своих. Адам, совершив один грех, навлек на себя смерть; а мы каждый день совершаем тысячи грехов. Если же он, совершив один грех, навлек на себя столько зла и ввел смерть в мир, то чему не подвергнемся мы, постоянно живущие во грехах, хотя и ожидающие неба вместо рая? Тяжко это слово и прискорбно для слушателя. Знаю это по чувству, которое сам испытываю: сердце мое смущается и содрогается, и чем более удостоверяюсь в несомненности геенны, тем более трепещу и объемлюсь страхом. Но нужно говорить об этом, чтобы нам не впасть в геенну. Не рай, не древа и растения получил ты, а небо и блага небесные. Если же получивший меньшее осужден и ничто не могло оправдать его, то тем более мы, призванные к высшему и согрешающие больше его, подвергнемся нестерпимым мучениям. Представь, сколько времени род наш за один грех остается под владычеством смерти. Прошло уже пять тысяч и более лет, а смерть еще не прекратилась за один грех. Притом мы не можем сказать, что Адам слушал пророков, что он видел наказания, постигшие других за грехи, что он мог оттого придти в страх и вразумиться этими примерами; он был тогда первый и единственный, однако же наказан. Ничего такого не можешь представить ты, который делаешься хуже после таких примеров, который удостоился таких даров Духа, и допускаешь не один, не два и не три, а бесчисленное множество грехов. Не смотри на то, что грех совершается в краткое время и не думай, что потому и наказание будет кратковременное. Не видишь ли, как люди, совершившие воровство или прелюбодеяние один раз и в одну минуту, часто проводят целую жизнь в темницах и рудокопнях, подвергаясь непрестанному голоду и бесчисленным родам смерти? И однако никто не оправдывал их и не говорил, что так как грех совершен ими в краткое время, то и наказание должно продолжаться соответственное греху время.
2. Но, скажешь, так поступают люди, а Бог человеколюбив? Во-первых, и люди так поступают не по жестокости, а по человеколюбию; и Бог так наказывает потому, что Он человеколюбив; по величию милости Его велико и наказание Его. Следовательно, когда ты говоришь, что Бог человеколюбив, то тем более доказываешь справедливость наказания. если мы грешим против такого (Существа). Потому и Павел говорил: «страшно впасть в руки Бога живаго» (Евр.10:31). Вникните, увещеваю вас, в силу этих слов; может быть, вы получите отсюда некоторое утешение. Кто из людей может наказывать так, как наказывал Бог, устроивший потоп и истребление человеческого рода, а немного после одождивший с неба огонь и до основания истребивший всех (жителей Содома)? Какое человеческое наказание может сравниться с таким наказанием? Не видишь ли и здесь почти бесконечное наказание? Прошло четыре тысячи лет, а наказание содомлян доселе остается в силе. Как велико человеколюбие Божие, так и наказание Его. Притом, если бы Бог заповедал что-либо трудное и невозможное, то иной мог бы сослаться на трудность Его заповедей; если же Он заповедует весьма легкое, то что мы можем сказать, не заботясь и об этом? Разве ты не можешь поститься и сохранять девство? Можешь, если захочешь, в чем обличают нас те, которые исполняли это; но Бог не употребил против нас всей строгости, не повелел и не заповедал этого, а предоставил воле слушателей; ты можешь быть целомудренным и в браке, можешь воздерживаться и от пьянства. Разве ты не можешь раздать всего имущества? Можешь, как показывают сделавшие это; но Бог не заповедал и этого, а повелел не похищать чужого и из имущества своего уделять нуждающимся. Если кто скажет, что он не может довольствоваться одной женой, тот оболыцает и обманывает себя, в чем обличают его те, которые сохраняют целомудрие и без жены. Разве ты не можешь не злословить, не можешь не клясться? Напротив, труднее делать это, нежели не делать. Какое же мы имеем оправдание, когда не исполняем столь легкого и удобного? Не можем представить никакого. Из всего сказанного очевидно, что мучение будет вечно. Но некоторым кажется, что изречение Павла противоречит этому; потому обратимся к его объяснению. Сказав: «у кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон», он присовокупил: «впрочем сам спасется, но так, как бы из огня». Что сказать об этом? Рассмотрим, во-первых, что такое основание, что золото, что драгоценные камни, что сено и солома. Основанием он сам ясно назвал Христа: «основания иного», говорит, «никто не может положить, кроме положенного, которое есть Иисус Христос»; а здание, мне кажется, означает дела. Правда, некоторые утверждают, что здесь говорится об учителях и учениках, и о нечестивых ересях; но смысл речи не допускает этого. Ведь, если так, то как же дело погибнет, а назидающий спасется как бы из огня? Виновнику тем более надлежало бы погибнуть, а здесь большему наказанию окажется подвергшимся тот, кто был назидаем. Если учитель был виновником зла, то он и достоин большего наказания: как же он спасется? Если же он не виновен, а ученики сделались такими по собственному развращению, то хорошо назидавший вовсе не заслуживает наказания или какого-нибудь вреда: как же говорится, что он потерпит урон? Отсюда видно, что здесь идет речь о делах. Намереваясь говорить о кровосмеснике, апостол заранее и еще задолго делает к тому вступление. Он, обыкновенно, рассуждая о каком-либо предмете, в этом самом рассуждении наперед намекает на другой предмет, к которому намеревается перейти. Например, укоряя коринфян за то, что они не дожидаются друг друга на вечерях, он сделал вступление к речи о таинствах. Так и здесь, намереваясь говорить о кровосмеснике и сказав об основании, присовокупил: «разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог» (ст.16-17). Этими словами он уже устрашал и потрясал душу кровосмесника. «Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы». После веры нужно назидание; потому, и в другом месте он говорит: «утешайте друг друга сими словами» (1Фес.4:18). В назидании участвуют вместе и художник и ученик; потому он и говорит: «но каждый смотри, как строит».
3. Если бы это было сказано о вере, то было бы сказано неосновательно. В вере должны быть все равны, потому что вера одна; а в делах жизни не все одинаковы. Вера не бывает ни хуже, ни лучше, но одинакова у всех истинно верующих; а в жизни одни ревностнее, другие беспечнее, одни исправнее, другие небрежнее, одни делают больше, другие меньше, одни грешат тяжелее, другие легче. Потому апостол и сказал: «золото, серебро, драгоценные камни, дрова, сено, солома. Каждого дело обнаружится». Здесь Он говорит о делах. «У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон». Если бы это было сказано об учениках и учителях, то учителям не надлежало бы терпеть наказания, если ученики не слушали их. Потому Он и говорит: «каждый получит свою награду по своему труду», не по окончанию дела, а по труду. Что ему нужды, если слушатели не внимали? И отсюда также видно, что здесь говорится о делах. А смысл слов следующий: кто при правой вере ведет худую жизнь, того вера не защитит от наказания, когда дело будет гореть. Сгорит, значит – не перенесет силы огня. Если бы кто с золотым оружием переходил огненную реку, то перешел бы ее со славою; а если напротив кто станет переходит ее с сеном. тот не только не будет иметь успеха, но и погубит самого себя: так бывает и с делами. Говоря это, апостол разумеет не действительное сожжение людей, но желает внушить сильнейший страх и показать, что живущий порочно находится в опасности. Потому и говорит: «потерпит урон»: вот первое наказание. «Сам спасется, но так, как бы из огня»: вот и другое. Эти слова означают следующее: он сам не погибнет так, как дела, не обратится в ничто, но останется в огне. Это апостол и называет спасением; потому не просто сказал: спасется, а прибавил: «как бы из огня». Так и мы обыкновенно говорим: в огне сохраняются – о таких вещах, которые не сгорают и не вдруг обращаются в пепел. Потому, слыша об огне, не думай, что сожигаемые обратятся в ничто. Не удивляйся и тому, что апостол называет такое мучение спасением; он нередко о предметах неприятных употребляет хорошие выражения, а о предметах приятных – нехорошие. Например, слово плен обозначает дурной предмет; но Павел употребляет его по хорошему, говоря: «пленяем всякое помышление в послушание Христу» (2Кор.10:5). Также, говоря о худом, употребляет хорошее выражение в следующих словах: «грех царствовал» (Рим.5:21); между тем слово царствование скорее хорошо звучит. Так и здесь, сказав: спасется, он выражает не что иное, как продолжение наказания, и как бы так говорит: сам же будет мучиться непрестанно. Далее говорит: «разве не знаете, что вы храм Божий?». Сказав прежде о разделявших Церковь, он теперь касается кровосмесника, намекая, хотя неясно и неопределенно, на его развратную жизнь и показывая великость его греха из дарованной ему благодати. Также и других вразумляет тем самым, что они уже получили. Таким образом он направляет к одной цели и будущее и настоящее, и прискорбное и приятное; будущее: «ибо день покажет, потому что в огне открывается»; настоящее: «разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог». Видишь ли, какова сила речи? Впрочем доколе не открыто лицо (обличаемого), дотоле обличение не так тяжко, потому что все разделяют страх укоризны. Того покарает Бог, т.е. предаст погибели. Здесь апостол не проклинает, а предсказывает. Храм бо Божий, говорит, свят есть, и присовокупляет: а этот храм – вы. Никто не обольщай самого себя. И это (относится) к нему, так как он считал себя чем-то важным и хвалился мудростью. А чтобы не поразить его слишком много, апостол, приведши его в страх и трепет, опять предлагает общее обличение и говорит: «если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым» (ст.18). Обличает с великой силой, как уже довольно вразумивший их. Хотя бы кто был богат, хотя бы благороден, он будет презреннее презренных, если впадет во власть греха. Как царь, если делается рабом варваров, бывает несчастнее всех, так действует и грех. Грех есть варвар, который, однажды пленив душу, не щадит ее, но мучит ее на погибель подпавших власти его.
4. Подлинно, ничто так не безрассудно, ничто так не бессмысленно, глупо и нагло, как грех. Куда он ни вторгнется, все низвращает, расстраивает и губит; он безобразен на вид, несносен и отвратителен. Если бы какой живописец захотел изобразить его, то, мне кажется, не погрешил бы, изобразив его в виде женщины звероподобной, варварской, дышущей огнем, безобразной и черной, как внешние (языческие) поэты изображают Сцилл. Грех тысячью рук обхватывает наши мысли, вторгается неожиданно и терзает все, подобно псам, кусающим внезапно. Впрочем, для чего нам живописное изображение, когда мы можем представить (самих людей), подобных ему? Кого же наперед изобразить вам? Не корыстолюбца ли и грабителя? Действительно, что может быть бесстыднее глаз его? Что бессовестнее его и более похоже на псов? Не так нагло приступает пес, как он, когда похищает имущество других. Что сквернее рук его? Что гнуснее уст его, которые пожирают все и не насыщаются? Не принимай лица и глаз его за человеческие: не так глядят человеческие глаза. Он не смотрит на людей, как на людей, не смотрит на небо, как на небо, не устремляет взоров к Господу, но во всем видит деньги. Человеческие глаза, видя удрученных бедностью, обыкновенно проливают слезы; а глаза грабителя, видя бедных, выражают зверство. Человеческие глаза не смотрят на чужое, не желают принадлежащего другим, но еще другим раздают свое; а глаза корыстолюбца не успокаиваются дотоле, пока не похитят у других всего, потому что смотрят не по-человечески, но по-зверски. Человеческие глаза не могут видеть своего тела обнаженным, – ведь для них оно свое и тогда, когда по наружности принадлежит другим, – а глаза корыстолюбца не насыщаются дотоле, пока не обнажат кого-либо совершенно и не скроют всего у себя дома, или, лучше сказать, не насыщаются никогда. Потому руки таких людей можно назвать не только зверскими, но еще гораздо свирепейшими и опаснейшими, чем у зверей. Медведи и волки, насытившись, отступают от пищи, а те не насыщаются никогда. Между тем Бог дал нам руки для того, чтобы мы помогали другим, а не вредили им. Если же мы станем употреблять их на последнее, то лучше было бы отсечь их и оставаться без них. Ты скорбишь, когда дикий зверь растерзает овцу; а когда сам делаешь тоже с своим единоплеменником, то и не считаешь этого дела ужасным? Что же ты за человек? Разве ты не знаешь, что человеческим мы называем то дело, которое исполнено милосердия и человеколюбия, а дело грубое и жестокое называем бесчеловечным? Таким образом характер человека мы изображаем делами милосердия, а характер зверя – делами противными тому, и часто говорим: ужели он человек, а не зверь и не пес? Людям свойственно облегчать бедность, а не увеличивать ее. У людей корыстолюбивых и уста – уста зверские, или еще хуже их; они произносят слова, которые своей ядовитостью гораздо скорее, нежели зубы зверей, причиняют смерть. И если бы исчислять все, то ясно видно было бы, как бесчеловечие делает людей зверями. А кто испытает душу таких людей, тот назовет их не только зверями, но даже демонами. Они исполнены крайней жестокости и вражды к ближним: нет в них ни желания царствия, ни страха геенны, ни стыда пред людьми, ни милосердия, ни сострадания, но бесстыдство, наглость и презрение ко всему будущему; вещания Божии о (будущих) мучениях кажутся им басней, угрозы – посмешищем. Такова душа корыстолюбца! Если же они внутри демоны, а извне звери и даже хуже зверей, то за кого, скажи мне, мы будем считать их? Что они хуже зверей, это видно из следующего: звери таковы по природе, а они, получив от природы кротость, вопреки природе стараются усвоить себе свойства зверей. Сами демоны делают своими споспешниками людей неблагонамеренных, так как если бы последние не были их споспешниками, то большая часть их козней против нас оставалась бы без успеха; а те стараются притеснять и содействующих им в неправедных делах их. Притом демон враждует против человека, а не против подобных ему демонов; а корыстолюбец старается всячески причинить зло и ближнему и родному, не стыдясь самой природы. Знаю, что многие негодуют на меня за эти слова; но я не сержусь на них, а жалею и плачу, что они находятся в таком состоянии. Если бы они захотели даже бить меня, и это я с удовольствием перенес бы, только бы они оставили свое зверство. И не я только, но и пророк вместе со мной исключает таких из числа людей: «человек», говорит, «который в чести и неразумен, подобен животным» (Пс.48:21). Постараемся же быть людьми: будем взирать на небо, «облекаться в образ» (Создавшего нас) (Кол.3:10) и не унижать себя самих, чтобы нам сподобиться и будущих благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
Что нового вы узнали/поняли из толкований?
Чему это вас научило?
Снова перечитайте отрывок
Ответьте на вопросы
Какое золото и серебро вы уже сегодня можете положить в стены вашего дома?
Что поможет вам помнить о том, что вы — Храм Божий и Дух Божий живет в вас?
Подведите итоги
Что важного вы получили при чтении и размышлении над отрывком, при ответах на вопросы и чтении толкований?
Чему вы научились благодаря размышлению над отрывком, ответах на вопросы и чтении толкований?
Господи Иисусе Христе Боже наш! Еще в жизни с нами пребывающий, мир Твой давший людям и в неотъемлемое владение всегда дающий верным дар Пресвятого Духа. Сию же благодать Твоим ученикам и апостолам еще полнее ниспослав и уста их наделив пламенными языками, так что через них весь род человеческий услышал слово о Боге. И мы просветились светом Духа и от обольщения, как от тьмы, избавились, даром чувственных и огненных языков и сверхъестественным их действием научились веровать в Сына Божия и славить Его со Отцем и Святым Духом во едином Божестве, силе и власти.
Посему Ты, Христе Боже, Отчее сияние, существа и естества Его неизменный и недвижимый образ, источник премудрости и благодати, отверзи и мне грешному уста и научи меня, как и о чем следует молиться. Ты знаешь многое множество грехов моих, но Твое милосердие победит их безмерность. Со страхом предстою пред Тобою, повергнув отчаяние души моей в пучину милости Твоей. Ты, Который силою неизреченной премудрости управляешь всею тварью, направь и жизнь мою. Ты, тихое пристанище носимых бурею, укажи мне путь, по которому я пойду.
Дух Твоей премудрости дай моим мыслям, Дух разума дай моему неразумию, Духом страха Твоего осени дела мои! Дух правый обнови во внутри меня, Духом Владычным укрепи непостоянство моих помышлений, дабы я, Твоим благим Духом научаемый на всякий день полезному, сподобился исполнять Твои заповеди и всегда помнить Твое (второе) славное пришествие, когда все мы должны будем дать ответ о содеянном нами. И не допусти меня, Господи, прельщаться тленными красотами мира сего, но укрепи во мне желание будущих сокровищ. Ибо Ты, Владыко, сказал: Если кто просит чего во имя Твое, непременно получит от Твоего присносущного Бога и Отца. Посему и я, грешный, в день сошествия Святого Духа, молю Твою благость: дай мне во спасение, чего я прошу. Ей, Господи, всякого благодеяния щедрый и благой Податель, обильно посылающий по прошению нашему, Ты — сострадателен и милостив, безгрешно принявший в Свое общение нашу плоть, любвеобильно снисходящий к преклоняющим колена пред Тобою, дающий нам очищение грехов наших.
Даждь же, Господи, людям Твоим от щедрот Твоих! Услыши нас со святого неба Твоего! Освяти нас силой спасительной Твоей десницы! Покрой нас кровом крыльев Твоих и не презри создание Твоих рук! Тебе единому согрешаем, но и Тебе единому служим. Не умеем кланяться чужому Богу, ни простирать руки наши к Богу иному. Прости нам согрешения наши и, приняв наши коленопреклоненные моления, подай всем нам руку помощи, прими молитву всех как кадило благовонное, принимаемое в Твоем преблагом Царстве.
Вопросы и толкования подготовила
Татьяна Зайцева
