Неделя 17-я по Пятидесятнице — по Воздвижении. Вы храм Бога Живого

Татьяна Зайцева

Бывший редактор библейского раздела портала «Предание». Последовательный и искренний фанат Священного Пис

Второе послание к Коринфянам, главы 6–7 

На церковнославянском языке

16 Или́ кóе сложéнiе цéркви Бóжiей со и́долы? [Зач. 182Б.] Вы́ бо естé цéркви Бóга жи́ва, я́коже речé Бóгъ: я́ко вселю́ся въ ни́хъ и похождý, и бýду и́мъ Бóгъ, и тíи бýдутъ мнѣ́ лю́дiе.

17 Тѣ́мже изыди́те от­ среды́ и́хъ и от­лучи́теся, глагóлетъ Госпóдь, и нечистотѣ́ не при­­касáйтеся, и áзъ прiимý вы́:

18 и бýду вáмъ во Отцá, и вы́ бýдете мнѣ́ въ сы́ны и дщéри, глагóлетъ Госпóдь вседержи́тель.

Сицевá ýбо имýще обѣтовáнiя, о, воз­лю́блен­нiи, [Зач. 183.] очи́стимъ себé от­ вся́кiя сквéрны плóти и дýха, творя́ще святы́ню въ стрáсѣ Бóжiи.

На русском языке 

16 Какая совместность храма Божия с идолами? [Зач. 182Б.] Ибо вы храм Бога живаго, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом.

17 И потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому; и Я прииму вас.

18 И буду вам Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель.

Итак, возлюбленные, имея такие обетования, || [Зач. 183.] очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием.

_______

Перечитайте внимательно отрывок еще два-три раза.

Ответьте на вопросы

Почему Павел спрашивает коринфян о совместимости храма Божия с идолами?

О каких Божьих обетованиях Павел напоминает коринфянам?

Что здесь говорится об адресатах послания, то есть о нас?

Что собой представляет «нечистое», к которому мы не должны и прикасаться?

Ответить на вопросы, поделиться своими размышлениями можно 

в комментариях

Прочтите толкования:

Схиархимандрит Авраам (Рейдман)

Блаж. Феофилакт Болгарский

Святитель Феофан Затворник

Схиархимандрит Авраам (Рейдман)

«Очисти свой внутренний храм от мысленных идолов»

Проповедь в неделю 2-ю по Пятидесятнице

 Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня читалось зачало из Второго послания к коринфянам святого апостола Павла. Апостол Павел говорит: «Какая совместность храма Божия с идолами?» (ст. 16). Мы должны предположить, что речь будет идти не о храме в том узком смысле слова, в котором мы привыкли воспринимать это понятие, и также, наверное, не об идолах или идолопоклонстве как о язычестве, а о чем-то большем, гораздо более значимом, хотя, может быть, и не примечаемом нами из-за нашего буквализма.

«Какая совместность храма Божия с идолами? Ибо вы храм Бога живаго, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом» (ст. 16). Если в данном случае под храмом Божиим понимаются люди, значит, и под идолами понимаются не идолы в точном смысле слова, то есть какие-либо изваяния, которым поклонялись эллины, но то, что идолом становится и что заставляет человека преклоняться перед собой, вопреки его вере и любви к Богу. Речь идет о каких-либо страстях, пороках или же каких-либо принципах, происходящих не из христианского Богооткровения, но имеющих посторонний источник. Некоторые отцы сравнивают, например, блудную страсть с идолом Венеры, страсть гнева — с идолом Марса, и так далее.

«Какая совместность храма Божия с идолами?» Гораздо важнее понять положительную сторону этого изречения: собственно христиане являются храмом Божиим. Не стены, не камни, из которых составлены те или иные здания, предназначенные для совершения молитвы, иногда весьма прекрасные и благолепно украшенные, а именно люди составляют храм. Церковь Православная, Церковь Христова состоит не из строений, а из людей. Каждый из нас является одним из камней, созидающих этот храм Божий.

Но не только так можно понимать эти слова, в них можно еще увидеть и тот смысл, что в каждом из нас, как в храме Божием, должен пребывать Бог. Как в Ветхом Завете, когда евреи исходили из Египта, Господь пребывал среди их стана ночью в виде огненного столпа, а днем — в виде облачного, так и сейчас Господь пребывает среди нас. Он сказал святым апостолам перед Вознесением Своим: «Се, Аз с вами есмь до скончания века» (см. Мф 28:20), и слова Его не должны казаться нам некой аллегорией. Если они вышли из Его уст и переданы нам в Божественном Евангелии, значит, это есть безусловная истина, не нуждающаяся в том, чтобы ее перетолковывали и приспосабливали к нашему немощному и ограниченному разуму. Господь сказал, что Он будет с нами во все дни до скончания века, и Он действительно пребывает среди нас, если только мы собрались и живем во имя Его, о чем также говорит Сам Спаситель: «Где двое или трое собрались во имя Мое, там и Я посреди них» (см. Мф 18:20). Если же мы этого не понимаем, мы тем самым показываем, что не имеем живого, подлинного богообщения.

Для того чтобы каждый из нас был тем камнем, из которого созидается Церковь Божия, он должен сам стать неким храмом, в котором пребывает Господь. Тогда можно будет сказать, что слова апостола Павла подлинны. Это не означает, что мы сомневаемся в их достоверности, но значит, что своим греховным образом жизни мы удаляемся от того, чтобы они свершились над нами. Бог должен пребывать в каждом из нас, а не только между нами, как было у евреев. Они могли вести себя нечестиво и роптать, Господь же пребывал между ними, но не находился внутри них. Сейчас, во времена Нового Завета, должно быть не так: Господь пребывает между нами в том случае, если Он прежде вселился в каждого из нас. И тогда пророчество Иеремии (см. Иер 31:1), содержащееся в приведенных словах апостола Павла, на нас сбывается.

«И потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому; и Я прииму вас» (ст. 17). Когда-то прикосновение к чему-либо скверному считалось недопустимым и оскверняло человека, так что для своего очищения он должен был совершить определенные ритуальные действия. Ныне говорится уже не о ритуальной или телесной нечистоте, а о душевной. Мы не должны даже прикасаться к тому, что может осквернить душу человека.

Обратимся к более понятным нам примерам, не к ветхозаветным предписаниям, а к современному представлению об обычной гигиене. После грязной работы мы обязательно моем руки. Прежде чем начать читать книгу или приступить к еде — также. Если мы замарали одежду, нам бывает неловко, мы стараемся ее очистить. (Бывает, что от одного только легкого прикосновения одежда человека марается: допустим, прикоснулся кто-то нечаянно плечом к стене, и мел остался на его одежде.) Если мы соблюдаем такие правила, имеющие принципиальное значение, пожалуй, только по отношению к здоровью, но никак не касающиеся души человека, то тем более мы должны быть, так сказать, духовно аккуратны, чтобы не замараться от прикосновения к чему-либо нечистому. Речь идет о том, чтобы не оскверняться греховными помыслами и страстями, а также быть осторожными, когда мы вообще соприкасаемся с миром и чем-либо мирским. Ведь мы оскверняемся либо непосредственным действием той или иной страсти, греховного помысла, либо действием той же самой страсти, но происходящей от другого человека. В последнем случае страсть может быть воплощена в произведении искусства, идеологии или просто в житейских принципах, которые никто не декларирует, однако все их негласно придерживаются.

Мы должны выйти из среды этих людей не только телом, что, собственно, уже и сделали, но и духом, отречься от всего того, что может нас осквернить. «И потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому; и Я прииму вас». Какой вывод необходимо сделать из этих слов, принадлежащих также древним пророкам? Если мы выходим из среды этих людей, отделяемся от них, не прикасаемся к мирской нечистоте, то Господь нас принимает. И наоборот, если мы этого не сделаем, то, конечно, Он нас не примет. И стоит ли тогда удивляться, что мы, как будто бы столько совершая ради Бога, ничего не получаем, не соединяемся с Ним, не вступаем в богообщение. Много трудимся, однако же малоплодны. Это происходит по той причине, что мы не исполняем того, что нам повелевает в Священном Писании апостол Павел.

«И буду вам Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель» (ст. 18). Если мы будем строго к себе относиться, отделимся от всего того, что может нас осквернить, тогда Господь примет и усыновит нас Себе. Как Господь Иисус Христос по природе является единородным Сыном Отчим, так и мы по благодати сподобляемся дара усыновления. Преподобный Варсонофий Великий, древний святой, говорил о себе: «Я ныне достиг такой меры, что являюсь братом Иисусу» (конечно, он говорил это не ради хвастовства или по гордости, но из желания назидать своих духовных чад). Никто из нас, безусловно, не вправе произносить подобные слова, это было бы явным признаком необыкновенной гордости. Но в то же время необходимо понимать, что мы должны стремиться к такому состоянию. Если мы становимся сынами и дщерями Небесного Бога Отца, к чему призывает нас апостол Павел, то, естественно, становимся братьями и сестрами Господу Иисусу Христу. Но этого, как мы видим, нет. Тем не менее мы не имеем права оправдывать себя и думать, будто эти слова — аллегория. Например, Спаситель перед Вознесением сказал, что знамением уверовавшим послужит то, что они будут изгонять демонов, не будут бояться ядовитых змей и прочего (см. Мк 16:17–18), и мы начинаем объяснять эти слова в переносном смысле, потому что не хотим признаваться в том, что мы не являемся истинными верующими и поэтому ничего подобного с нами не происходит. Так же и в случае с приведенными пророческими словами: мы, повторю, не должны оправдываться, полагая, что тут имеется в виду нечто иное и что не нужно понимать буквально слова «И буду вам Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель».

Апостол Павел увещевает нас: «Итак, возлюбленные, имея такие обетования, очистим себя от всякой скверны плоти и духа» (ст. 1). Действительно, имея такое обещание, как мы должны поступать? «Обещание» — так можно перевести на современный язык слово «обетование», для того чтобы эта мысль прозвучала более выразительно. Нам пообещали нечто великое: нас, грешных и немощных людей, усыновят Богу. Даже если бы у нас не было вообще никакого греха, даже и первородного, не было бы в нас и тени греховности, все равно то, что нас, ограниченных и ничтожных по сравнению с бесконечным величием славы Божией существ, делают причастными Божескому естеству, уже должно было бы побудить нас сделать для своего очищения все. «Очистим себя от всякой скверны плоти», то есть всяких земных страстей, а также «и духа», то есть гордости, всевозможных заблуждений и всего прочего, что можно отнести к болезням души. «Совершая святыню в страхе Божием». Собственно тогда мы и будем совершать святыню, тогда мы и будем в своем внутреннем храме приносить жертву Богу, подобно тому как епископ совершает Божественную Евхаристию. Мы станем, согласно сравнению преподобного Иоанна Лествичника, епископами своего сердца. И если каждый из нас станет таким храмом Божиим, где совершается Божественная святыня и где мы приносим невидимую, однако же благоуханную и приятную жертву Богу, то мы подлинно будем теми духовными и словесными камнями, из которых созидается Церковь Христова. А иначе мы вынуждены будем признать, что принадлежим к Церкви в лучшем случае частично. Может быть, в догматическом отношении это неточное выражение, потому что человек либо принадлежит к Церкви, либо отпадает от нее. Но я говорю так для того, чтобы мы поняли свою немощь и свое ничтожное, слабое духовное состояние, в котором мы, к сожалению, пребываем из-за нерадения. Имея такие великие обещания, мы не хотим очистить себя от всякой скверны плоти и духа и потому не можем совершить в своем сердце святыню, не имеем того страха Божия, который бывает от ощущения присутствия Бога в нас.

Вернемся к первому стиху сегодняшнего апостольского чтения: «Какая совместность храма Божия с идолами?» (ст. 16). Казалось бы, эти вещи действительно никак не могут совмещаться, соединить их нельзя, однако же мы умудряемся это сделать. Так в древности некоторые израильские цари, находясь под влиянием язычества и в какой-то степени приняв его идеологию и учение, наполнили храм Божий идолами и тем самым осквернили его. Подобным образом мы поступаем со своим собственным сердцем и душою, привнося внутрь себя нечто постороннее и руководствуясь в своей жизни действием той или иной страсти или принципами, сложившимися вне Церкви и не имеющими никакого отношения к Божественному откровению. А то, что мы позволяем себе внутри, конечно же, проявляется и в нашей деятельности. Таким образом, мы привносим все это в Церковь Христову. Мы оскверняем сами себя и волей-неволей распространяем эту нечистоту вокруг. Тем самым мы удаляем от себя Бога, поскольку Он не может пребывать среди нечистоты. Удаляем благодать Божию и от самих себя, и из среды церковной.

Потому не будем считать чем-то маловажным, не касающимся других людей то, что мы живем в нерадении, услаждаемся действием страстей и подвержены миролюбию в том или ином отношении, умственном или душевном. Нет, это не есть нечто постороннее и незначительное, это касается не только нас, но и всех тех, кто нас окружает. Преподобный Серафим Саровский сказал такие примечательные слова, которые мы часто повторяем и помним всегда: «Стяжи мирный дух, и вокруг тебя спасутся тысячи». Наверное, может быть и противоположное: если в нас дух не мирен, то мы соблазняем многих людей. Не будем себя извинять и оправдывать, потому что, где оправдание, там не может быть никакого исправления. Наоборот, будем укорять себя не с целью привести себя в уныние или отчаяние, но с целью возревновать о том, чтобы очистить свой внутренний храм от всего чуждого, языческого, от мысленных идолов. Аминь.

8 октября 2006 года

Прочтите толкования:

Схиархимандрит Авраам (Рейдман)

Святитель Феофан Затворник

Блаж. Феофилакт Болгарский

Толкование на Второе послание Апостола Павла к Коринфянам

2-я Неделя по Пятидесятнице

Русский перевод архимандрита Феофилакта:

Мы же, как споспешники, умоляем вас, чтобы благодать Божия не тщетно была принята вами.

Мы говорит, споспешествуем и вам и Богу: вам, чтобы вы спаслись, а Богу, чтобы исполнить волю Его, то есть о вашем спасении. Умоляем вместо Христа, даже до второго пришествия Его, и до тех пор, пока существуем в сей жизни, дабы вы не вотще приняли благодать Божию. Ибо что пользы — получить свободу от грехов благодатью Божией, а потом опять наполняться ими по своей беспечности? Снова является вражда, и благодать к нам становится тщетной. Итак, не думайте, что одна вера составляет примирение; нужна и жизнь.

Ибо сказано: во время благоприятное Я услышал тебя и в день спасения помог тебе. Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения.

Какое это благоприятное время? Время благодати, в котором прощение грехов и сообщение оправдания. Время благоприятное есть то, в которое Бог принимает нас, выслушивает нас и спасает. Ибо во время суда Он не будет ни выслушивать, ни помогать, ни спасать. Итак, мы должны подвизаться в это время благодати, потому что легко получим награды.

Мы никому ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо служение.

Молим, сказал, и споспешествуем. Каким образом? Беспорочной жизнью. Самым же ходом повествования советует им обратить внимание на него. Ибо, говорит, я так устрояю жизнь свою, что никому не подаю повода — не говорю к обвинению, но и к обыкновенному упреку, а еще более к соблазну, чтобы не было порицаемо служение наше. Опять, не сказал: чтобы не подпасть обвинению, но чтобы дело мое и служение мое не получило и случайного порицания. Некоторые же объясняют это так: чтобы порицание не перешло на проповедь, ибо ее называет служением своим. Когда я живу худо, то подвергается презрению и порицанию проповедь. Незаметно и им намекает, что когда они живут худо, то хула обращается на Христа и на веру.

Но во всем являем себя, как служители Божии.

Это гораздо выше: не только сделать себя чистым от обвинений и порицаний, но и показывать такую жизнь, чтобы из нее видно было, что он служитель Божий. Не сказал: показываем себя, но являем себя, то есть на деле показываем себя таковыми.

В великом терпении.

Говорит и о способе, как делаются таковыми, то есть чрез терпение, и не просто чрез терпение, но чрез великое терпение. Ибо недостаточно перенести одну какую-нибудь беду или две, но должно терпеть до конца.

В бедствиях, в нуждах.

Высшую степень скорби составляет то, когда гнетут человека безвыходные несчастия.

В тесных обстоятельствах.

Этим словом означается голод или просто искушения.

Под ударами, в темницах

И удары, и темницы: смотри, сколько зол! Каждое из них само по себе весьма тяжко.

В изгнаниях.

То есть в гонениях, когда кто не имеет места, где остановиться, будучи преследуем из места в место.

В трудам, в бдениях, в постах.

Сказав о бедствиях внешних, здесь говорит о своих собственных, которым он добровольно подверг себя, о трудах, то есть о делании рук своих, которыми питал и себя и других, и вместе с тем бодрствовал и постился.

В чистоте.

Так называет целомудрие или чистоту во всем и нелюбостяжательность и безмездную проповедь.

В благоразумии.

То есть в мудрости Божией, которая истинно есть ведение, только не внешнее, как у лжеапостолов.

В великодушии, в благости.

Это признак несокрушимой души, когда кто, будучи отовсюду поражаем и уязвляем, не только долготерпит, но и благодетельствует.

В Духе Святом.

Показывает, как он сделал все это, именно Духом Святым. Когда показал свои подвиги, тогда уже поставил помощь Духа Святого. Здесь разумеются также и дары духовные, ибо ими доказываем, что мы служители Божий, потому что совершаем чудеса. Иначе: мы не подали претыкания в Духе Святом, то есть в дарах Духа. Ибо многие из превозносившихся полученным даром языков не пользовались им, как должно. Но Павел не таков.

В нелицемерной любви.

Вот источник всех благ, вот причина, посему пребыл в нем Дух.

В слове истины.

То есть не извращая слова Божия.

В силе Божией.

Ничего, говорит, нет моего, но все это совершилось в силе Божией, или в знамениях и чудесах и в наказующей и благодеющей силе.

С оружием правды в правой и левой руке.

Оружия правды в левой руке означают все прискорбное, а в правой — все ограждающее и поставляющее «нас в безопасность. В левой руке — скорбные, по мнению многих, ибо и Господь повелел молиться и о том, чтобы не впасть в искушение, а в правой — радостные. Итак, Павел в том и в другом показал себя безукоризненным, не падая духом в скорбях, и не превозносясь в радостях, но все это делая оружием правды.

В чести и бесчестии.

Истолковал нам, что оружия в правой и левой руке означают славу и бесчестие. Как же слава служит оружием правды? Тем, что слава учителей привлекает многих к благочестию. Что же? Есть ли это добродетель Павла? Конечно, потому что он, находясь в славе, не гордился, а бесчестие, соделывающее терпение, делало его искусным и способствовало успеху его проповеди.

При порицаниях и похвалах.

И перенесение порицания есть великий подвиг. Ибо оно сильно возмущает душу. Поэтому и Господь называет блаженными тех, которые терпят поношение. В пытках тело разделяет муки вместе с душой, а в порицании вся тяжесть падает на душу. Поэтому оно и для Иова было тяжелее всех прочих ударов.

Нас почитают обманщиками, но мы верны.

Почитают обманщиками по причине порицаний, но мы верны, что доказывается благохвалениями.

Мы неизвестны, но нас узнают.

Для одних были уважаемы и знаемы, а для других недостойны и того, чтобы знать их. Это соответствует сказанному: в чести и бесчестии.

Нас почитают умершими, но вот, мы живы.

То есть как приговоренные и осужденные на смерть, и, по мнению устрояющих нам ковы, умершие; но силой Божией мы живы.

Нас наказывают, но мы не умираем.

Попускает это, говорит, Бог для того, чтобы вразумить нас; ибо еще прежде будущих наград, в настоящей жизни немало происходит пользы от наказания. Это взято у Давида, который говорит: строго наказал меня Господь, но смерти не предал меня (Пс 117:18).

Нас огорчают, а мы всегда радуемся.

Хотя по внешности, говорит, кажемся скорбящими, но наслаждаемся совершеннейшей радостью; ибо не так бывает, чтобы иногда радовались, а иногда нет, но всегда радуемся.

Мы нищи, но многих обогащаем.

Апостол многих обогатил как духовным, так и чувственным богатством. Ибо, имея домы всех открытыми для себя, он был богатейшим и мог оделять и питать других, как, например, святых в Иерусалиме. То же показывает и далее.

Мы ничего не имеем, но всем обладаем.

Не привязанный ни к чему в здешней жизни, имеет все. Если бы возможно было, говорит, вы исторгли бы очи свои и отдали мне (Гал 4:15). Как же такие люди могли жалеть для него имущества? Перечислил же все это с той целью, чтобы не смущались чем-либо из того, что кажется прискорбным.

Уста наши отверсты к вам, Коринфяне, сердце наше расширено.

Перечислив свои подвиги и по порядку повествования показав коринфянам, как должно подражать ему, хочет, наконец, обличить их, как не слишком любящих его. Но прежде сего показывает им собственную любовь, и говорит: всегда желаю говорить и беседовать с вами, и притом свободно и смело; ибо это значат слова: уста наши отверсты. Говорит же так потому, что хочет сделать им облегчение, показывая, что смелость в речи есть признак величайшей любви. И не на устах только высказываю любовь, но и сердцем, имею его расширенным для вас. Ибо пламень любви и уста мои отверз, а сердце мое расширил, и сделал его пространным, чтобы дать место всем вам. Поэтому и присовокупляет следующее.

Вам не тесно в нас; но в сердцах ваших тесно.

Вы, говорит, не тесно помещаетесь в сердце моем, сердце пространном, сколько бы вас ни было. А в ваших сердцах великая теснота, и вы не можете просторно поместить меня, хотя я один. То есть я в высшей степени люблю вас, а вы хотя любите меня и имеете меня в сердцах своих, но тесно, не просторно.

В равное возмездие, — говорю, как детям, — распространитесь и вы.

Такую же взаимность и равенство дружбы покажите и вы, и вы распространитесь так же, как распространился я. Показывает, что так и должно быть; ибо говорит: говорю, как детям. Ничего великого не прошу, когда, будучи отцом, желаю быть любимым от детей; ибо это обязанность детей.

Не преклоняйтесь под чужое ярмо (­τεροζυγοντες) с неверными.

Дабы не показалось, что говорит это для своей пользы, показывает, что нуждается в их любви для их пользы, говоря как бы так: любить меня значит, чтобы вы не смешивались с неверными и не уклонялись на их сторону. Не сказал: не смешивайтесь, но: не преклоняйтесь под чужое ярмо, то есть не оскорбляйте справедливости, склоняясь и приобщаясь к тем, к кому не следует. Ибо слово ­τεροζυγεђν употребляется в том случае, когда говорится о неправильных весах, когда одна весовая чашка перевешивает другую.

Ибо какое общение праведности с беззаконием?

Здесь делает различие не между собой и неверными, но между добродетелью и благородством коринфян и низостью неверных. Как отец, видя сына, находящегося в связях с людьми порочными, говорит ему: какое общение между твоим благородством и их скверностью; так и апостол говорит: вы сущая правда, а они беззаконие: итак, что общего у вас с ними?

Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром?

Желая всеми способами побудить их отстать от неверных, не сказал: какое общение у находящихся во свете с пребывающими во тьме, или: у последователей Христа и чад Велиара, но на место лиц поставил самые вещи — свет и тьму; что гораздо больше выражает; также Христа и Велиара, что означает отступника. Чрез это сделал речь свою более грозной.

Или какое соучастие верного с неверным?

Здесь напомнил о лицах, дабы не показалось, что обвиняет только зло или похваляет добродетель.

Какая совместность храма Божия с идолами? Ибо вы храм Бога живаго.

Неверные суть храмы идолов, или даже самые идолы, а вы — храм Бога, не того, о котором они баснословят, но живого. Итак, какая совместность, то есть подобие, сходство между вами и ими?

Как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом.

Дабы не показалось, что льстит, Писанием подтверждает, что они храм Божий. Обитание в нас Бога обусловливается чистотой жизни, а хождение Его в нас приобретается старанием. Ибо Бог живет в человеке тогда, когда он чист, а когда Он побуждает его к другому какому-либо делу, говорится, что Он ходит в нем; это значит: когда Бог бывает его Богом, то он вступает в чин патриархов.

И потому, выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому; и Я прииму вас.

Не сказал: не делайте глупостей, но: и не прикасайтесь к ним. Нечистота же бывает двоякая: телесная и душевная. К душевной относятся нечистые помыслы, нечистые взгляды, злопамятство, обманы и тому подобное; а к телесной нечистоте относятся: блуд, прелюбодеяние и всякое плотоугодие. Итак, хочет, чтобы мы были чисты и от той и от другой нечистоты. Выйдите из среды неверных и отделитесь, то есть живите отдельно и будьте чистыми, и тогда приму вас. Ибо, когда отступите от пороков, тогда соединитесь с Богом.

И буду вам Отцом, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель.

Видишь ли, как пророк давно предсказал о нынешнем возрождении и усыновлении, совершающемся в нас чрез крещение.

Итак, возлюбленные, имея такие обетования, очистим себя от всякой скверны плоти и духа.

Какие обетования? то есть что мы — храмы Божий, что в нас обитает и ходит Сам Бог и Отец. Очистим себя от нечистых дел, — ибо это означает скверна плоти, — и скверных и страстных помыслов, — ибо это означает скверна духа, то есть души.

Совершая святыню в страхе Божием.

Недостаточно, говорит, удерживаться от нечистоты, но должно делать и нечто доброе, — святыню, то есть чистоту, целомудрие. Присовокупил в страхе Божием или потому, что есть целомудрие, сохраняемое из человекоугодия, а не в страхе Божием, или для того, чтобы показать нам, как должно сохранять оное, именно в страхе Божием. Ибо, как ни велика сила плоти, но имей страх Божий, и победишь ее неистовство. Под святостью разумей не одно целомудрие, но и вообще всякую чистоту в жизни.

Вместите нас. Мы никого не обидели, никому не повредили, ни от кого не искали корысти.

Опять говорит о любви. Прежде навел страх на них, сказав, что они отступили от него и присоединились к неверным и нечистым. Теперь смягчается к ним, говоря: вместите нас, то есть дайте нам пространное место в себе, чтобы нам не было тесно в вас. Намекая же на лжеапостолов, говорит: никого не обидели — в имуществе; никому не повредили, то есть не обольстили, повредив ум нечестивым учением; ни от кого не искали корысти, то есть не искали себе прибыли под предлогом проповеди.

Не в осуждение говорю; ибо я прежде сказал, что вы в сердцах наших, так чтобы вместе и умереть и жить.

Говорю это не для того, чтобы осудить вас. Откуда это видно? Из любви; ибо вы в сердцах наших. Но так как иной, может быть, и любит, однако не хочет подвергать себя опасностям, то говорит: чтобы вместе умереть. И так как много есть таких, которые не радуются благоденствию друзей по зависти, то присовокупил: и жить. Мысль в сказанном такая: и в опасностях не обегаем вас, и в благоденствии живем с вами и не завидуем вам.

Я много надеюсь на вас, много хвалюсь вами.

Казалось бы, оскорбил их, говоря: в сердцах ваших тесно и: вместите нас. Поэтому теперь и себя оправдывает, и их врачует, говоря: я сказал это не для того, чтобы осудить вас, но по своей великой смелости в отношении к вам и из желания побудить вас к добродетели. Ибо что я не осуждаю вас, видно из того, что пред другими хвалюсь вами.

Я исполнен утешением, преизобилую радостью, при всей скорби нашей.

Исправившись, говорит, в том, за что я осуждал вас в прежнем послании, вы исполнили меня утешением, и не только утешили меня, то есть освободили от печали, но и обильно исполнили меня радостью. Обилие радости означает словом преизобилую. Радость эта, говорит, была такова, что во всякой скорби нашей, как бы она ни была велика, превозмогала и погашала скорбь. Это, казалось бы, противоречит сказанному о них немного прежде, но на самом деле не противоречит. Ибо то и другое свойственно любящему: первое — как обличающему, а последнее — как ободряющему, потому что обличения бывают не по неприязни, но от сильной любви.

Ибо, когда пришли мы в Македонию, плоть наша не имела никакого покоя.

Повествует о своей скорби и говорит о ней в сильных выражениях, дабы показать, как велика была радость от них, когда прогнала и такую скорбь. Хорошо сказал, что плоть не имела покоя; ибо душа Павла была непобедима.

Но мы были стеснены отовсюду: отвне — нападения.

Нападения от неверных.

Внутри — страхи.

Потому что между верными есть слабые, которые могли быть увлечены лжебратиями.

Но Бог, утешающий смиренных, утешил нас прибытием Тита.

Поскольку многое сказал в похвалу, коринфян; то приводит в свидетели Тита. Кто же утешает смиренных? Бог, говорит. Он и нас утешил, послав нам Тита; ибо прибытие его было достаточно для того, чтобы рассеять скорбь нашу. Хочет также представить им мужа сего достойным уважения, почему приписывает прибытию его большое значение.

И не только прибытием его, но и утешением, которым он утешался о вас.

Утешил вас, говорит, не только тем, что был при вас во время скорби, но и тем, что возвестил вам о добродетели вашей, которой и сам утешался, то есть радовался о вас, принимая вас за добродетели ваши. Снискивает мужу сему благоволение их, как хвалившему их пред ним.

Пересказывая нам о вашем усердии (­πιπМθησιν), о вашем плаче, о вашей ревности по мне.

Вероятно, коринфяне плакали и скорбели о том, что учитель так болел духом и так долго не был у их. Поэтому не просто сказал: слезы, но плач, и не ­πιθυμЇαν, но ­πιπМθησιν, то есть сильное желание, также не гнев, но ревность против блудника. За меня вы воспламенились и возгорелись, чтобы исполнить повеление мое; за меня ревновали вы и пред лжеапостолами. Говорит это апостол не только для уврачевания прежних укоризн, но и потому, что принимает исправившихся; ибо хотя много дурных и не достойных этих похвал, но он не отделяет их, а всех вместе хвалит и укоряет, предоставляя совести каждого избрать себе свое.

Так что я еще более обрадовался.

Я, говорит, обрадовался и присутствию Тита, но больше тому, что он сообщил мне о вас такие вести.

Посему, если я опечалил вас посланием, не жалею, хотя и пожалел было.

Хотя я, говорит, написал к вам так, что превзошел меру укоризны и должен бы раскаяться о том, что порицал вас сверх меры, но великая польза, происходящая от того, не дозволяет мне теперь раскаиваться. Сказал это не потому, чтобы в самом деле порицал их сверх меры, но для того, чтобы увеличить похвалу их.

Ибо вижу, что послание то опечалило вас, впрочем, на время. Теперь я радуюсь не потому, что вы опечалились, но что вы опечалились к покаянию; ибо опечалились ради Бога.

Скорбь была временна — к часу, а польза — всегдашняя. Я радуюсь, говорит, не потому, что вы опечалились (ибо какая мне польза от вашей скорби?), но что вы опечалились к покаянию. Заметь, как скорбь приписывает посланию, и не говорит, что принес вам пользу, — что было справедливо, — но относит это дело к их добродетели. Вы, говорит, опечалились, но опечалились ради Бога.

Так что нисколько не понесли от нас вреда.

Быв обличены, говорит, нами, вы опечалились по Боге, и впредь ни в чем не потерпите от нас вреда. Ибо все вы, не исключая и дошедшего до крайнего греха и блудодеяния, улучшились. Учитель тогда причиняет вред ученику, когда не обличает согрешающего. Ибо, если бы его обличили, он получил бы пользу.

Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть.

Рассуждает о печали и показывает, что печаль не всегда , есть зло, но только тогда, когда бывает по миру, то есть об имуществе, славе, об умерших. Ибо такая печаль производит смерть, непременно уже душевную, а часто и телесную, ибо чрез это многие погибли. Если же кто добровольно скорбит о грехах, то скорбит ради Бога; ибо врачевство это приготовлено на случай сей одной болезни, для произведения неизменного покаяния (ибо никто из скорбящих ею никогда не раскаивался в том) и для избавления человека от душевной смерти.

Ибо то самое, что вы опечалились ради Бога, смотрите, какое произвело в вас усердие.

Не из примера других, говорит, доказываю пользу печали по Боге, но из вашего опыта. Ибо вы не только не раскаялись в том, что опечалились, но сделались более заботливыми о себе.

Какие извинения.

Извинения предо мной; ибо я извинил вас, потому что вы раскаялись.

Какое негодование на виновного.

На соблудившего.

Какой страх.

Предо мной; ибо вы так и так скоро исправились потому, что устрашились.

Какое желание.

Ко мне. Когда сказал о страхе, дабы не подумали, что представляет себя каким-то властителем, тотчас поправился, употребив слово желание, которое есть признак любви, а не власти.

Какую ревность.

К Богу.

Какое взыскание.

За законы Божии; ибо вы наказали нарушивших оные.

По всему вы показали себя чистыми в этом деле.

Вы, говорит, не только не сделали ничего такого, что сделал блудник, но и не потворствовали ему. В прежнем послании сказал: и вы возгордились (1Кор.5:2), что делало их общниками преступления; поэтому здесь говорит: теперь вы очистили себя и от этого подозрения, и показали себя чистыми от порицания.

Итак, если я писал к вам, то не ради оскорбителя и не ряди оскорбленного, но чтобы вам открылось попечение наше о вас пред Богом.

Дабы не сказали ему: зачем же ты обличал нас, если мы чисты были от преступления? говорит: я до того уважаю прежде писанное мной и не раскаиваюсь в обличении вас, что говорю: для того я написал то, чтобы любовь моя к вам и попечение мое о вас открылись пред Богом, то есть пред Богом, видящим, что это справедливо. Я опасался, чтобы и на вас не перешла зараза. Кого же разумеет под оскорбившим и оскорбленным? Блудодействовавших; потому что и тот, и другая оскорбили друг друга. Как же говорит, что писал не ради их? То есть, хотя я писал и ради их, но не исключительно ради их, а и ради вас, заботясь, чтобы не испортилось все общество. Так и когда говорит: разве о волах заботится Бог? (1Кор.9:9), не то говорит, что Бог не заботится о них; иначе зачем они созданы? но то, что Бог дал закон преимущественно не ради волов.

Посему мы утешились.

Я показал попечение свое о вас, и надежды мои не обманули меня; поэтому, говорит, весьма утешился.

Утешением вашим; а еще более обрадованы мы радостью Тита.

Теперь к утешению, которым вы утешили меня, как я сказал, присовокупилась большая радость, — радость Тита. Радость же эта и утешение — за вас и для вас. Поэтому и говорит далее.

Что вы все успокоили дух его. Итак я не остался в стыде, если чем-либо о вас похвалился перед ним.

Я, говорит, тому обрадовался, что Тит нашел вас такими, какими я изображал ему вас на словах. И сам он успокоился, когда нашел вас такими и не встретил от вас ничего грубого и неприятного. А то, что Павел хвалится учениками, показывает, что они были добродетельны, а он — чадолюбив. Такими и теперь должны быть ученики и учители.

Но как вам мы говорили все истину, так и перед Титом похвала наша оказалась истинною.

Как проповеданное мной вам все было истинно (или, быть может, говорит о похвалах, высказанных им о Тите), так и все, чем я хвалился о вас, оказалось истинным.

И сердце его весьма расположено к вам.

Сими словами хвалит Тита, чтобы и они полюбили его, как связанного с ним и пламенно любящего их. Поэтому и сказал: сердце его, дабы показать силу и горячность расположения и искренней любви его.

При воспоминании о послушании всех вас, как вы приняли его со страхом и трепетом.

Выставляет причины такой любви к ним Тита, показывая, что они сами подали повод к такой любви, и вместе с сим побуждая и их к большей любви. Ибо вы не просто показали любовь к нему или попечение о нем, но и послушание, приняв его, как дети отца и в то же время как начальника — со страхом и даже трепетом. Сим самым свидетельствует о сугубой добродетели их: о любви, как к отцу, и о страхе, как к начальнику, так что в них ни любовь не ослабила страха, ни страх не отравил любви.

Итак радуюсь, что во всем могу положиться на вас.

Не о Тите только радуюсь, что вы почтили его, но и о том, что нахожу вас такими, — не посрамляющими меня, по дающими мне смелость говорить о вас откровенно во всяком деле и во всякое время. И иначе, могу положиться на вас, потому что буду ли делать что для вас или говорить вам, вы охотно примете то, понадобится ли, для исправления вашего, обличать или хвалить вас, или предписывать вам что-нибудь тяжкое.

Прочтите толкования:

Схиархимандрит Авраам (Рейдман)

Блаж. Феофилакт Болгарский

Святитель Феофан Затворник

Толкование на Второе послание Апостола Павла к Коринфянам

2-я Неделя по Пятидесятнице

Стих 16. Или кое сложение церкви Божией со идолы? Это, в-пятых, — сравнение по последней цели религии, которая есть Богообщение. Душа, восприявшая Бога, в общении с Ним становится храмом Божиим. Верующие чрез общение с Господом Иисусом Христом вступают в общение с Богом и суть существенно храм Божий. Апостол и говорит: вы церкви Бога живаго. Это говорит не обо всех в совокупности, а о каждом верующем в частности, ибо говорит: вы — церкви, а не церковь. Итак, смотрите, говорит, какая выходит несообразность, когда вы принимаете участие в чем-либо языческом. Тут то же выходит, как если бы кто взял языческого идола и поставил его в христианском храме. Как последнее действие ни с чем не сообразно, ибо кое сложение церкви Божией со идолы, так ни с чем не сообразно, когда кто-нибудь из вас, чрез участие в язычестве, вносит что-нибудь языческое в душу свою, в коей благоволит обитать Бог. Святой Златоуст говорит: «И для чего ты, нося Бога в себе, бежишь к идолам, с которыми Бог не имеет ничего общего? Такой поступок достоин ли извинения? Помысли, Кто в тебе живет и обитает с тобою».

Такой ряд противоположностей выставив, Апостол, как бы за руку взявши, отводит верующих от всего языческого. Как верх всех отличий верного от неверного есть истинное общение, общение живое с Богом живым, то на этом преимуществе Апостол останавливает особенное внимание, доказывая его пророчествами и чрез них изображая его с разных сторон. Приводимые из Ветхого Завета свидетельства слово в слово не читаются в Писании, как они приводятся святым Павлом, а собраны им из разных мест и сочетаны в одну стройную речь.

Вы, говорит, есте церкви Бога живаго. А что это так, послушайте, что обетовал Бог Израилю. Вселюся в них и похожду, «то есть вселюся в храмах сих и в них буду ходить, показывая тем великое к ним благоволение» (святой Златоуст). И буду им Бог, и тии будут Мне людие (Лев 26, 12). Я их Бог, они Мои люди. В этом выражается общение со стороны Бога. Но когда Бог возвестил это людям тем и люди те приняли то в сердце свое, то и они стали иметь Бога своим Богом и себя людьми Божиими. В этом общение со стороны людей. Так было во Израиле — прообразе верующих, и общение то было прообразовательное. Оно все происходило внешним образом. Истинное Богообщение совершено уже Господом Спасителем сначала ипостасно в Своем Лице, а потом благодатно-нравственно и во всех верующих. Все верующие, становясь едино с Господом, делаются едино и с Богом истинно, существенно. Так молил Сам Господь: да вси едино будут, якоже Ты Отче во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут (Ин 17, 21). И молитва Господня становится делом во всяком верующем. Но совершается сие не номинально, а самым делом. Верующие возрождаются благодатию Святого Духа и, став чистыми чрез отвержение страстей самоугодия и чрез восприятие всех добродетелей, суть готовый и богоприличный храм для Бога, Который и вселяется в них и, вселяясь, водит их путями жизни, или ходит в них, как древле столп облачный ходил среди Израиля. Что у древнего Израиля совершалось внешно, то у нового совершается внутренно, в душах и сердцах. Ибо Господь говорит: аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет; и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим (Ин 14, 23).

Стих 17. Темже изыдите от среды их, и отлучитеся, глаголет Господь, и нечистоте не прикасайтеся; и Аз прииму вы (Ис 52, 11).

Выше выражено обетование; здесь предлагается условие, от исполнения которого Израилем зависело исполнение обетования Богом. Изыдите, говорит, из среды их, то есть язычников, и отлучитеся, совсем отделитеся от них, чтоб стали чуждыми вы им и они вам. И нечистоте не прикасайтеся; нечистоте, ακαθαρτου, ничему нечистому не прикасайтеся, ничему тому, что осквернено идолослужением. Древний Израиль так и устроен был: и внешним бытом, и законоположениями он был отгражден от язычников и всего языческого. Но что тогда совершалось и блюлось внешно, то у нового Израиля должно совершаться внутренно, нравственными изменениями и решениями. Что там идолопоклонство, то здесь самоугодие со всеми страстями. Что там выйти из среды язычников, то здесь оставить все дела, делаемые в угоду себе и страстям; что там нечистоте не прикасаться, то здесь отвержение и недопускание страстных помыслов и чувств самоугодливых. Здесь условие такое: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе (Мф. 16, 24)… или: иже Христови суть, плоть распяша со страстми и похотми (Гал. 5, 24). Святой Златоуст говорит: «Не сказал: не творите нечистоты; но, требуя от них большей точности, сказал: не прикасайтесь и не приближайтесь к ней. Он разумеет всякую нечистоту, и плотскую, и душевную. Плотскую нечистоту составляют блуд, прелюбодеяние и всякое плотоугодие; а душевную — нечистые помыслы, сладострастный взор, памятозлобие, обманы и тому подобное. Он желает, чтобы мы были чисты и от той, и от другой нечистоты. Смотри, вот и награда за то — соединение с Богом».

И Аз прииму вы. Сначала обетовал: будут Моими, затем, предложив условия, говорит: если исполните их, то прииму вы, — вы станете Моими. Прииму вы, и в свое покровительство, и в свое свойство. Возьму вас на руки и буду греть и лелеять, как мать любимое дитя. Так и бывает: кто, все отвергши, Богу присвояется, того и Бог присвояет Себе и блюдет как зеницу ока. Смотри, какое широкое употребление дано свободному произволению! Обетование дано и возвещено; но чтоб улучить его, надо сделать требуемое движение свободным произволением. Как только последует это движение, тотчас придет на него и исполнение обетования. Наглядно представляется это в притче о блудном сыне. Отец увидел приближающегося сына издалече, выбежал ему навстречу, пал на выю его и облобызал его. Так принимает Бог прибегающих к Нему в раскаянии грешников. Но принимает, когда прибегают. Прибечь их дело, и когда оно совершится, за Божиим приятием не будет остановки.

Стих 18. И буду вам во Отца, и вы будете Мне в сыны и дщери, глаголет Господь Вседержитель (Иер 3:19, Ос 1:11).

Таким Бог и имел всегда Израиля; и когда он оказывался неисправным, в укор ему представлял Свое ему отчество и его Себе сыновство. Сыны родих и возвысих, тии же отвергошася Мене (Ис 1:2). И новому Израилю не то же обетовано в совершеннейшем смысле и в существеннейшем значении. Ибо говорится: елицы прияша Его (Господа Спасителя, верою и любовию), даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его, иже не от крове, ни от похоти плотския, ни от похоти мужеския, но от Бога родишася (Ин 1:12–13). В том и состоит совершение всякого верующего христианином, что он рождается свыше водою и Духом и в момент рождения сего делается сыном и дщерию Богу. В один момент происходит и совершение христианином или христианкою и вступление в чин сына или дщери Богу. «Видишь ли, пророк давно уже предсказал о нашем настоящем благородстве, то есть о возрождении благодатию» (святой Златоуст).

Глава 7, стих 1. Сицева убо имуще обетования, о возлюбленнии, очистим себе от всякия скверны плоти и духа, творяще святыню в страсе Божии.

К этому и вел всю речь Апостол; к этому и пятикратное противопоставление высокого достоинства верных и не стоющего ничтожества внимания неверных; к этому и возвышенные обетования пророческие, которые все существенно исполняются только в прилепляющихся ко Господу Спасителю верою и любовию; к этому, от себя прибавим, и все домостроительство спасения, и крестная смерть, и сошествие Духа Святого, и апостольская проповедь, и устроение Церкви, со всеми дивными явлениями в ней и в начале, и во все продолжение стояния ее. Все к тому, да все верующие, трудами доброделания и подвигами самоотвержения, при помощи благодати Божией, очищают себе от всякия скверны плоти и духа, творяще святыню в страсе Божии. Ибо только в таком случае они действительно станут сынами и дщерями Богу и живыми храмами живого Бога.

Сицева убо имуще обетования. «Какие это? — Те, что мы сделались храмами для Бога, сынами и дщерями Его, и Его имеем Богом и Отцом своим» (святой Златоуст). Таинственно все сие уже есть с нами и есть наше. Остается за нами своим произволением, делами, словами, помышлениями и чувствами явить себя такими, какими не наречены только, но и сотворены мы таинственно, ибо благодать возрождения уже в нас пребывает, а следовательно, и все с нею сопряженное. Апостол хочет сказать: смотрите же и держите себя, как свойственно сынам и дщерям Божиим, или таким лицам, кои суть храм живущего в них живого Бога. Что же для сего нужно?

Очистим себе от всякия скверны плоти и духа. «Не будем прикасаться нечистоте плотской и тому, что очерняет душу» (святой Златоуст). Скверною плоти называет он как плотские грехи, так и все «беззаконные дела» (Феодорит), телом совершаемые. Скверною же духа — греховные мысли, чувства и расположения, главное же корень всего — самоугодие, или самость. Очистить себя от всего этого значит в прежних всех сквернах покаяться и впредь не позволять себе не только нечистых дел, но и мыслей и каких-либо недобрых движений внутри, паче же искоренение самоугодия, на котором держится все нечистое и которым порождается. Совершается сие очищение подобно тому, как вымывается нечистое белье. Это последнее мочат, парят, полощут, мнут, бьют, сушат, катают или утюжат, и оно убеляется и принимает настоящий вид, делающий его годным к употреблению снова. Не без труда совершается и очищение души: все сюда относящееся совмещается в опытах доброделания и в подвигах самоотвержения. Как все идет, делом показали святые Божии, во всех родах достигавшие высокой чистоты и осязательно всем являвшие, что воистину суть храмы Бога живого, сыны и дщери Ему, Который блюдет их и все угодное им творит.

Творяще святыню в страсе Божии. Зачинает дело внутреннего очищения, и чрез него и внешнего, страх Божий. Он, пришедши, разбужает совесть, неотразимую силу голосу ее подает. Потом они вместе рождают ревность о содеянии спасения, и эта уже устрояет и раскаяние, и решимость прогонять все нечистое и греховное, и все порядки доброделания, и подвиги самоотвержения. Она же, прияв силу в таинствах, и делом, при помощи благодати Божией, все задуманное совершает и, храня постоянство труда и делания, доводит до совершенной преднамеренной чистоты плоти и духа, свойственной сынам и дщерям Божиим. Страх Божий как начало полагает, так пребывает и бдительным стражем всего сего делания. Почему и сказал Апостол: творяще святыню, то есть очищение себя, или восходя в чистоту, страхом Божиим. Святой Златоуст говорит на это: «Апостол не удовольствовался тем, чтобы сказать: не прикасайтеся нечистоте, но присовокупил еще: творяще святыню в страсе Божии. Ибо одно неприкосновение к нечистому еще не делает чистым; чтобы сделаться святыми, для сего потребно нечто большее, то есть ревность, бодрствование и благочестие. И не напрасно сказал он: в страсе Божии. Ибо можно сохранять целомудрие и не в страхе Божием, но для суетной славы. Впрочем, он имел еще и другое в виду, когда сказал в страсе Божии, именно способ, которым достигается и сохраняется святость. Ибо как ни велика сила похоти, но если ты оградишь себя страхом Божиим, то препобедишь ее неистовство. Под святынею же он разумеет здесь не одно целомудрие, но и отчуждение от всякого греха. Ибо свят тот, кто чист, а чист не тот, кто не творит только блуда, но кто чужд вместе и сребролюбия, и зависти, и надмения, и тщеславия, особенно тщеславия».

Ответьте на вопросы 

Что нового вы узнали/поняли из толкований?

Чему это вас научило?

Снова перечитайте отрывок 

Ответьте на вопросы  

Какие выводы вы можете сделать из того, что Бог нелицеприятен?

Как вы относитесь к словам Павла, что время благоприятное именно сейчас?

Каким образом вы можете являть себя служителем Божиим в ваших жизненных обстоятельствах?

Как вы относитесь к тому, что у Бога нет лицеприятия?

Подведите итоги 

Что важного вы получили при чтении и размышлении над отрывком, при ответах на вопросы и чтении толкований?

Чему вы научились благодаря размышлению над отрывком, ответам на вопросы и чтению толкований?

Ответить на вопросы, поделиться своими размышлениями можно в комментариях
Данный материал подготовила 

Татьяна Зайцева

Поделиться в соцсетях

Подписаться на свежие материалы Предания